тяжело, но сама подумай, как управляться станешь, когда подчищены погреба, да выведен скот, как кормиться будешь? Ведь до конца зимы ещё далеко, – не отступал Даян.
Как бы ни злилась Ладимира, Даян прав. Проклятые душегубы. Девушка подняла взгляд на ожидающего парня. Тот, видя смятение невесты, чуть наклонился, сказал:
– Завтра я пойду за согласием к Радиму, потом к родичам твоим. Но сначала… – он протянул руку, касаясь потеплевших пальцев девушки.
Ладимира хотела отдёрнуть руку, да стерпела.
– Мне нужно услышать твоё согласие.
Девица подняла на него взор, и так тесно сделалось у неё внутри, что горько стало, и язык во рту словно распух. Она кивнула. Даяну этого было достаточно, тонких губ коснулась удовлетворённая улыбка, но тут же исчезла. Юноша оказался не так и терпелив, поднялся со скамьи, обошёл стол, подхватив Ладимиру, вынуждая встать на ноги, рывком прижимая к себе. Девушка почувствовала под слоем одежды, как гулко колотится его сердце. В следующий миг она ощутила жёсткие обветренные губы мужчины на своих губах. Поцелуй был столь требовательный, настойчивый, что Ладимира сначала опешила от такого порыва, но тут же ухватила себя, заставляя успокоиться. Это её будущий муж, и ничего страшного в том нет, если поцелует, а касается так её он впервые за всё время. И когда усмирила волнение, внутри всё же завязался узелок желания, а когда позволила углубить поцелуй, погладить спину и то, что ниже поясницы, разлилась по животу истома. Однако же ум продолжал стучать, что всё это нужно немедленно прекратить, да и сама она ещё не до конца осознала, что испытывает к Даяну, какие чувства. И вроде по нраву, всё устраивает, да только сердце не обманешь, будет ли счастлива с ним? Но ей ли теперь выбирать? Поглаживания Даяна становились жёсткими, даже грубыми, отпускать он её, похоже, не собирался. Ладмира, сыскав подходящий миг, отстранилась и утонула в синеве глаз, полных желания, провалилась их глубину. Он смотрел будто сквозь, и ум его был где-то далеко, а руки продолжали блуждать по телу, где им вздумается. Ладимира отпрянула, но Даян не позволил и шага ступить, обхватил, прижимая к своему телу теснее, в живот упёрся затверделый бугор, она ощутила, что мужчина готов совершить то, чего она и не хотела ныне.
– Что ты делаешь, Даян?
– Мы же взрослые уже и сами можем решать всё, – шепнул он сбивчиво.
– Что ты такое говоришь? Отпусти меня немедленно! – пихнула она его в грудь.
Даян несколько мгновений не шевелился, а только смотрел на неё, теперь уже осмысленно.
– Прости, просто так долго ждал.
Он убрал руки, и Ладимира отбежала к печи.
– Тебе лучше уйти.
Даян бросил на неё взгляд исподлобья.
– Хорошо, ты права, уже и так скоро будем спать, как законные муж и жена, прости, – юноша всё же прошел к порогу, снял тулуп с крюка, надел на себя, подхватил с лавки и шапку, но застыл, рука потянулась к корзине. Он развернул рубаху.
– А
