лучше, если здесь ты воздержишься от сигарет и бренди, – сказала миссис Росситер. – Доктор Фарадей вряд ли одобрит подобные привычки у детей.
С напускной строгостью я заверил, что никоим образом не одобрю.
– Я тоже, – тихо, но отчетливо сказала Каролина. – Хватит того, что маленькие паршивцы вечно захапают все апельсины…
Мистер Морли изумленно вытаращился, возникло неловкое молчание, которое было нарушено заявлением Джиллиан, что никто не удержит ее от сигарет, а если она захочет, так вообще станет курить сигары.
Бедная девочка. Моя мать не назвала бы ее милым ребенком. Впрочем, все были рады, что она среди нас: когда беседа зависала, девочка, подобно котенку, играющему с клубком пряжи, давала возможность улыбнуться и перевести на нее взгляд. Лишь миссис Айрес была рассеянна, она явно тревожилась о Родерике. Прошло пятнадцать минут, но он так и не появился, и тогда за ним вновь послали Бетти. Служанка очень быстро вернулась и что-то прошептала на ухо миссис Айрес; мне показалось, она чем-то взволнована. Меня охомутала мисс Дабни, желавшая проконсультироваться по поводу одной из своих хворей; бросить ее было невежливо, иначе я бы отправился с миссис Айрес, которая, извинившись перед гостями, вышла из комнаты.
С ее уходом вечер засбоил, даже забавная девочка его не спасала. Кто-то сказал, что дождь все идет, и мы, прислушиваясь к его шороху, ухватились за возможность поговорить о погоде, сельских работах и состоянии почвы. Заметив патефон и шкафчик с пластинками, Диана Бейкер-Хайд предложила поставить музыку, но, перебрав конверты, отказалась от своей идеи, разочарованная репертуаром.
– Может, тогда пианино? – спросила она.
– Какое еще пианино, дурында! – усмехнулся ее брат. – Это спинет, верно?
Узнав, что, вообще-то, инструмент считается фламандским клавесином, миссис Бейкер-Хайд восхитилась:
– Неужели? Как здорово! А играть на нем можно, мисс Айрес? Или он слишком старый и хрупкий? Тони играет на любых пианино. Нечего кривиться, Тони, ведь играешь!
Не сказав ни слова и даже не взглянув на Каролину, братец приблизился к клавесину и ткнул клавишу. Совершенно расстроенный инструмент откликнулся необычным звуком; Морли пришел в восторг и, устроившись на табурете, разразился бешеным джазом. Каролина, в одиночестве сидевшая на диване, подергала нитку на пальце серебристой перчатки, затем порывисто встала и подбросила поленьев в дымивший камин.
Тут вернулась миссис Айрес. Она испуганно взглянула на мистера Морли за клавесином и покачала головой, отвечая на вопрос миссис Росситер и Хелен Десмонд о Родерике.
– К сожалению, ему нездоровится, – сказала она, прокручивая на пальце кольцо. – Он не сможет прийти и передает свои извинения.
– Какая жалость!
– Может, ему что-нибудь нужно? – спросила Каролина.
Я тоже хотел предложить свою помощь, но миссис Айрес ответила:
– Нет-нет, все в порядке. Я дала ему
