одними губами, повторяла слова, которые после каждого припева все больше проникали ей в душу:
Она будет пировать своим пиром,
Среди подруг, среди веселых подруг…
Все так увлеклись танцем, что не заметили, как в зале появился прыткий Авагф, один из семи царских евнухов, отвечающий за рассылку указов во все области царства и за распространение наиболее важных известий внутри дворца.
– Пусть царица Астинь тотчас явится перед лицо владыки в царском венце на голове и в наряде из шелка, чтобы все великие князья и придворные в тронном зале смогли увидеть ее красоту! – выпалил запыхавшийся Авагф. – И пусть потом царица в том же наряде покажется перед народом, собравшимся во дворе царского сада.
Царица Астинь слегка покачнулась на высоком троне, тихо охнула. Авагф взглянул на нее и виновато добавил:
– Сильно развеселилось сердце нашего царя от вина. Он сегодня желает такого, чего никогда прежде не требовал.
– Ты ничего не перепутал? – переспросила Авагфа Зерешь, привыкшая на правах жены визиря запросто разговаривать даже с царскими евнухами. – Может, ты неправильно передаешь речи царя? Скажи не по-своему, а слово в слово, как приказал царь.
– Царь велел, чтобы царица Астинь облачилась в свое прозрачное белое одеяние, в котором она по вечерам иногда так ловко пляшет в сальных покоях. То самое, через которое хорошо виден ее живот и золотой поясок на гибком стане, – слегка покраснев, принялся пересказывать Авагф. – И чтобы волосы царицы под венцом извивались в танце черными змеями. И тогда все поймут, что никто не может сравниться с ее красотой, и увидят…
– Ох, довольно! Молчи! – с мукой в голосе воскликнула Астинь.
– Ты просто пьян, Авагф, – сказала строго Зерешь. – Вон как тяжело ты дышишь. И лицо у тебя сделалось совсем красным. Должно быть, ты перепутал комнаты и забыл, что тебя послали в женский дом за наложницей или танцовщицей. Поэтому скорее иди к Шаазгазу, стражу царских наложниц, скажи, чтобы он выбрал подходящую женщину для развлечений, нарядил ее в бесстыдные одежды и направил к толпе под шатром…
Авагф послушно отступил в дверной проем, но в следующую минуту в зал вошли еще шесть царских евнухов и молчаливо выстроились в ряд. Последним из них стоял Харбона. И тогда Авагф еще раз громко повторил приказание царя: привести царицу Астинь к царю и…
…показать всему миру ее красоту.
Потому что не только престольные Сузы, а половина мира крепко зажата в кулаке персидских царей. Скоро и весь мир сделается единой ахменидской державой, как того хотели Кир Великий, и сын его Камбиз II, и Дарий, и Ксеркс.
– Именно теперь, при молодом царе Артаксерксе, – твердили в один голос придворные мудрецы, обаятели, тайновидцы и волхвы, – наконец-то совершилась необходимая полнота времен, и настали дни для главных побед и всемирных завоеваний. Не случайно он носит имя Артаксеркс Лонгиман, что значит Долгорукий. Благодаря завоеваниям отцов царь простер свой скипетр на сто двадцать
