дернул Гадассу за руку и сам тоже упал в траву, вжался в землю, притаился. Он знал: иногда по недосмотру слуг из царского зверинца сбегают дикие звери. С величайшей осторожностью раздвинул Мардохей ветви кустарника и вдруг в нескольких шагах увидел… царя Артаксеркса – растрепанного, грязного, с перекошенным от гнева лицом.
Великий царь самозабвенно рубил ветки деревьев, топтал их ногами, рычал и что-то бормотал в ярости. Глаза его были красны, язык вывалился…
Гадасса сидела на корточках и в изумлении смотрела из-за кустов на странного человека, который вдруг принялся неистово топтать свой расшитый золотом плащ. Белые цветы жасмина кружились вокруг него, как снег, выпадающий в горах в самые лютые зимы. Ветки крошились под острым мечом, подобно телам лютых врагов.
– Кто это? – шепотом спросила Гадасса.
– Царь, – ответил Мардохей беззвучно, одними побелевшими губами.
По застывшему выражению его лица Гадасса поняла: сейчас нельзя задавать никаких вопросов. Она и сама догадывалась: если человек в венце их заметит, это будет означать верную гибель – никто из простых смертных не должен видеть лицо царя, а тем более такое лицо.
Мардохей бесшумно опустил ветки и начал молиться. А Гадасса никак не могла оторвать взгляда от страшной картины.
Вдруг царь остановился. Лицо его все еще было красным от гнева. Тяжело дыша, он беспомощно оглянулся по сторонам.
«Сейчас он нас заметит», – мысленно ужаснулась Гадасса.
Неожиданно из-за дерева появился старик. Он был такой худой и немощный, что ему приходилось прижимать к животу тяжелый кувшин, а через его плечо было перекинуто узорное полотенце. Старик молча отер царю Артаксерксу лицо. Потом опустился на колени и принялся тщательно вытирать ему ноги, поднял с земли затоптанный плащ.
Царь что-то недовольно ему сказал, и они вместе скрылись за деревьями, закрывающими заднюю стену царского дворца. Мардохей схватил Гадассу за руку и быстрее рыси побежал к своим воротам.
По счастью, их сторожил сегодня добродушный Джафар. Он узнал Мардохея и без промедления выпустил его вместе с девочкой из дворца. Свобода!..
Мардохей без сил опустился на землю, прикрыл глаза. Вокруг было тихо. Пели птицы. Лишь в отдалении по-прежнему слышались крики, вой военной трубы, невнятные, гортанные возгласы. Каким-то чудом они сегодня остались живы, и это было самое главное.
– Не плачь, все уже позади, – сказал Мардохей, поворачиваясь к девочке. – Ничего не бойся.
– А я и не боюсь, – ответила Гадасса.
– Почему же ты плачешь?
– Мне… мне жалко царя.
– Почему?
– Оказывается, он такой маленький. Он даже ниже тебя ростом. И совсем одинокий. Мне жалко его до слез.
Мардохей настолько удивился этим словам, что не заметил самого главного: Гадасса произнесла длинную фразу ни разу не заикнувшись. Новое, только что пережитое потрясение
