меня!«Для тайны нет…»
Для тайны нет
иного наказанья,
как быть неведомой
виновнику ее…
Не вмещается
Слова перестают иметь объем
количества, —
в молчании весОмей…
…
Я переполнена
объемом
в пустом доме.
«Лоскутьями повиснут размышленья…»
Лоскутьями повиснут размышленья,
Как сорванные шторы ветром вдруг.
А в доме еще пахло, пахло елью,
Готовящейся к череде подруг,
Что выброшены вслед застольям года,
Едва начавшего свой юный счет.
А мне бы на коленях средь народа!
(Великий классик здесь меня поймет.)
Начало года. Новая попытка
Судьбу вершить заядлостью шагов.
На лбу читалась мысль. Старьё. Квартирка.
И новый поворот тех же часов.
«Прозрачный крой…»
Прозрачный крой
ночного платья выбирает позу
нести себя в объятья твоих рук,
А как тогда жить?!
Вот сделаюсь старше —
и перестану
в ладошки ловить
голубые туманы.
«Спешу и по клетке, и в линии…»
Спешу и по клетке, и в линии.
Лианы сплетаю под кожею.
А только сгорают глицинии
дожитием
лживым,
нарощенным____________________
«Свежее сок вчерашний…»
Свежее сок вчерашний,
когда его не нужно силой пить.
«Бывает же так, что двое…»
Бывает же так, что двое
Родные – но не на ты.
«Разве это кора виновата…»
Разве это кора виновата,
Что живет человеческой кожей,
Для которой не ветер дороже,
А ладони —
туда и обратно…
«В пыли…»
В пыли
всегда роскошнее цветок
трусливый,
которому в саду —
укор других,
ДОСТОЙНЫХ сада!
«Беспечной щедрости твоей…»
Беспечной щедрости твоей
с годами убывает.
И ты бежишь уже быстрей —
а день… опережает.
«Душа всё больше жаждет красоты…»
Душа всё больше жаждет красоты,
но всё скромнее на столе цветы.
«Я искала ростку оправдание…»
Я искала ростку оправдание
и для осени капельку жалости —
что ее благородным призванием
стал цветущий урок обветшалости…
«Я б посвятила памятник такому…»
Я б посвятила памятник такому,
кто для больной остался верный муж!
«Придумала
