Души наши …»
Помолчи со мною… Души наши —
Два листа на письменном столе..
«Забвение – потухший храм в душе…»
Забвение – потухший храм в душе…
«Сесть с какого краю…»
Сесть с какого краю,
Не знаю средь овалов и кругов.
«Такая участь сброшенных со счета…»
Такая участь сброшенных со счета,
Когда от Бога многое дано —
И кончена своя работа…
«Ты приходи через три недели…»
Ты приходи через три недели.
Я буду в платье, как обещала.
Но не такое – чтобы раздели,
а чтобы счастье – надеть сначала.
«Глотаю боль… Я без тебя …»
Глотаю боль… Я без тебя —
Виолончель под грифом верным,
Что вся изломана, скорбя
Последней музыкой – и первой…
Одиночество
Канифолевое где-то.
Нету мамы. Нету слёз.
Стены с воплями квартета.
И замОк – как верный пес.
Парадокс
Но, чем быстрее убегаешь,
Тем всё труднее уходить.
«Стекал нарыв разморенных свечей…»
Стекал нарыв разморенных свечей,
Не пряча слезы стылого протеста.
«Чужой оброк… Чужие господа…»
Чужой оброк… Чужие господа
нас разделили в разные веревки
на разных шеях… чтобы провода
опять сплелись…
Колючий.
Мой
и только.
Выбор
Ты помнишь всё —
но выбрал помнить меньше…
«А спрятаться и некуда… Себя…»
А спрятаться и некуда… Себя
Хоть перерой, вспахав до нервных стяжек,
А ты по-прежнему мне в сердце пересажен,
Всю декорацию игры губя.
«Жила!.. пока мечталось зорями!..»
Жила!.. пока мечталось зорями!
Пока закат горел как кровь!
Теперь… с пустыми коридорами
Рифмуется моя любовь…
«Я замолчала…»
Я замолчала.
Говорить – удел
уверенных в осмысленности звуков,
когда они не могут друг без друга —
и ждут ответа. Голос мой хрипел
от праздности насилия над слухом.
Всё без толку. Нелепо.
Жалкий пыл,
сползающий коряво вдоль перил
и, падая,
ломающий мне руки.
«Ты себя делала лучше и – лучше…»
Ты себя делала лучше и – лучше.
Соединяла в одну.
Я потерялся —
найти твои души,
не рассчитав глубину.
Пластилиновая
Я устала НЕЛЕПОЙ игрушкой
Быть в НЕЛЕПОЙ игре в «люблю».
Не пара
Я –
