песню, непохожую ни на что ранее слышанное Черномором.
Колдун мгновенно успокоился, рана затянулась, а лицо его разгладилось от гримасы боли и приняло блаженный вид.
Он, завороженный ее пением, которое так долго ждал, уселся на землю у мпрутьев клетки, скрестив ноги. Савитар же, воспользовавшись моментом, накинулась на него со всей силы, повалив на землю, вцепилась в него когтистыми лапами и начала клевать ему глаза и бить раскаленными крыльями.
И не остановилась до тех пор, пока от колдуна не остался лишь обожженный окровавленный труп. Когда она увидела это жуткое зрелище, то отпрыгнула от него, отдышалась и начала вертеться, оглядывая себя с головы до ног. Колдун лежал мертвый, но ничего не изменилась – она по-прежнему была птицей. Она издала дикий крик, непохожий на человеческий, вытащила клювом из-под пояса покойника ключ, открыла свою клетку и улетела прочь, оставив навсегда далеко позади этот дворец и этот край.
И с тех самых пор летает Жар-Птица по свету, проклятая до конца своих дней приносить удачу всякому повстречавшему ее на пути и одаривать живительной силой избранных.
Когда Савитар закончила свой печальный рассказ, уже наступила ночь, но чудо-птица продолжала озарять почти весь сад своим светом.
Яга сидела на траве, подобрав под себя ноги, и пока не решалась нарушить воцарившееся молчание, верно, обдумывая услышанное.
В лесной тиши было слышно лишь, как нервно топчется на месте Жар-Птица, взволнованная своими воспоминаниями и ожидающая реакции слушательницы. Наконец она не выдержала и снова подала голос, осторожно спросив:
– Почему проклятье не спало, когда я… – заколдованная принцесса сделала неуверенную паузу и продолжила, – убила его?
Яга задумчиво, будто не слыша вопроса, промолвила:
– Любовь зла. Безответная – отчаянна и жестока, а взаимная – ранит больнее.
Жар-Птица с подозрением вгляделась в ее лицо, пытаясь прочитать между строк, как вдруг ведьма словно очнулась ото сна и подняла к ней голову.
– Потому что оно так не работает. Это заблуждение – считать, что избавиться от проклятья можно, убив заклинателя. Боюсь, своим опрометчивым поступком ты лишь закрепила чары и все только усугубила.
– Получается, я, и правда, навеки останусь такой?
– Останешься, – подумав, согласилась Баба Яга. – Проклятье изменило твою сущность, и теперь, спустя столько времени после смерти Черномора – в разы больше, чем ты прожила человеком, оно вросло в тебя и пустило корни. Расколдовать тебя было под силу только ему самому.
О существовании колдуна по имени Черномор Баба Яга, разумеется, знала, но вот уже пару столетий о его деяниях ничего не было слышно. Что с ним сталось, и куда он исчез, никто не ведал. А известен он был тем, что пользовался исключительно темной магией и значительно в ней преуспел. Сильнее его Яга знала только одного некроманта – Кощея. Но, право, не обращаться же за помощью к нему.
При
