он был неприступен и незаметен никому, кто о нем не ведал, а такими сведениями Черномор не привык делиться, он вообще делиться не любил.
У колдуна во дворце имелась сокровищница, в которой хранились – не иначе, как для любования ими – несметные богатства. И единственный раз, когда он действительно готов был расстаться с ними, когда он просил Савитар стать его женой.
Хоть других колдунов принцесса и не встречала, но Яга разбила вдребезги ее представление о них.
Жар-Птица недоуменно осмотрела двор и частокол с оленьими и волчьими черепами, заглянула в дом, который весь был меньше самой маленькой из комнат во дворце Черномора – оттуда на нее враждебно зашипел черный кот с порванным ухом – затем вежливо пожелала ведьме спокойной ночи и отправилась обратно в полюбившийся ей сад, перед тем выщипнув у себя из крыла большое золотистое перо и в клюве протянув его Яге.
– Я навеки останусь твоей должницей, – словно заклинание, сказала ей Жар-Птица, – и если когда-нибудь потом тебе понадобится моя помощь, просто возьми перо и подумай обо мне. И я найду тебя.
Сама Яга не собиралась требовать обещанную награду сейчас, еще ничего не сделав, но не принять его тоже уже не могла. Хотя ей было не по себе оттого, что Савитар так на нее рассчитывала.
После ухода птицы она с пером в руке прошла в чулан, достала пустую полупрозрачную банку и аккуратно опустила в нее ценный дар. Крепко закрыв банку крышкой, она поставила ее на полку под потолком и накинула плотной тряпицей, которая почти не пропускала исходящий от пера свет.
Яга хотела хорошо отдохнуть после длинного и напряженного дня, но долго не могла уснуть и вертелась с боку на бок, размышляя о том, что ей предстояло сделать – теперь это представлялось ей своим долгом, и подвести несчастную Савитар она не хотела.
Она сотню раз прокручивала в голове все, что наговорила ей птица, пытаясь зацепиться хоть за что-то, что поможет ей в поисках способа обойти проклятье Черномора и вернуть Савитар ее истинный облик.
Разумеется, тут не обойтись без некоторых оговорок и условий, но принцесса, казалось, была готова на все – пусть даже она будет иметь возможность быть собой ничтожно малое время, пусть даже один день в году.
Подумав об этом, Яга уже вслух медленно и вкрадчиво проговорила: «Пусть даже один день в году». И внезапно ее осенило: осенью, когда Жар-Птица умирает, душа Савитар освобождается, хоть, не имея человеческого тела, и не помнит о своем существовании, точнее забывает о нем при возрождении. Пусть это была всего лишь догадка, но от этого уже можно было отталкиваться. Да и кому, как не Бабе Яге, лучше других знать о жизни после смерти?
Взбудораженная своими мыслями, Яга, провалявшись без сна в постели еще некоторое время, поднялась еще затемно и принялась мерить шагами свою небольшую избу, то заходя в чулан, то залезая на печь, то заглядывая в подпол, чтобы проверить там, в коробах, сундуках, шкатулках, мешочках и сосудах, наличие
