за мозг Севы с новой силой. Заокеанская коалиция юго-запада, Тибет, Альпы и все остальные слетятся, как коршуны, на такую возможность. Часть омикрона, не чуравшаяся контактов с Государством, будет потеряна, но это меньшая беда (стратегические запасы сгущёного молока целее будут). Плацдармов для перехода на территорию Государства прибавится. Бабушка его придушит.
– Но вот я уверен, что у вас имелись веские причины, чтобы позволять Диким беспрепятственно вырезать население, – продолжал тем временем аэлв чуть невнятно, дожёвывая что-то. – И, может быть, вам стоит намекнуть мне, что это были за причины, – консул прищурился, внимательно следя за реакцией человека. – Нет, не так… вам лучше посоветоваться с тем, кто знает. Я прав? И, кстати, почему вы до сих пор думаете, что мне комфортнее находиться на холоде?
– А что, нет? – без особого интереса спросил человек. Его подташнивало.
– Тьма забери, нет, конечно! – взъерепенился дипломат. – В Шахтах тепло и есть центральное отопление. Вы нас совсем за дикарей держите?
Всеволод в молчании закрыл окна и сел обратно на своё место. Его знобило. Проклятый дикарь, похоже, не только догадался о полнейшей пустоте в голове человеческого дипломата, но и о том, что единственным желанием Севы было отнюдь не ведение переговоров. Чужой порылся в складках своего плаща, извлёк на свет божий изрядно помятую металлическую флягу и протянул её человеку с неожиданным сочувствием в голосе:
– Выпейте, может, лучше станет.
Сева отвинтил крышку и недоверчиво принюхался. В нос ударил запах сивухи с ощутимым душком сырого подвала. Всеволод сделал большой глоток, чувствуя, как огненная волна холодной жидкости идёт вниз по пищеводу, и вернул фляжку аэлву. Дыхание у дипломата перехватило, но он сумел выдавить слова благодарности.
– Да, пожалуйста, – просиял консул, сам глотнул из фляги, и торопливо убрал её. – Мы эту штуку из грибов гоним, – доверительно поведал он, невинно сложив руки на столе. – Ну, так я задержусь на альфе, пока мне не удастся поговорить с человеком, который сможет развеять мои сомнения?
Всеволод, тем временем, купался в растёкавшемся по телу тепле и наслаждался воцарившимся в голове временным примирением. Дипломатия внезапно стала не таким сложным делом, каким казалась в начале утра.
– Ну, если у тебя с собой есть ещё бутылёк этой дряни, то милости просим.
Пространство класса «альфа», Старая Москва, Дворец, 24 февраля 2266 года.
Удар. Шаг назад. Она пригнулась, уходя от свистнувшего над головой лезвия. В колене что-то протестующе щёлкнуло – сустав не успевал компенсировать возросшую нагрузку. Она взмахнула саблей по дуге, чтобы не подпускать своего противника ближе, и выпрямилась во весь рост, покачнувшись на пятках, блокируя следующий удар. Клинки звякнули и опустились. Она сделала ещё несколько шагов назад, неутешительно констатируя про себя, что находится куда ближе к стене зала, чем ей бы хотелось. По лицу её противника трудно было
