встреча со старой подругой оказалась тиха и радостна.
– Здравствуй, лодка, – сказал Андрей и погладил ее лоснящийся бок, ошлифованный волной и временем. Гладкий, как пасхальное яйцо. Встречи с любимыми предметами иногда более глубоки и эмоциональны, чем общение с людьми.
Сквозь кусты протиснулся Авдеев. Неясно, как тяжелая одышка могла сосуществовать с идеальной безмятежностью его лица. Он бросил взгляд на лодку и сказал с сожалением:
– На замке. У тебя ключ есть?
Андрей рассеянно кивнул, не желая расставаться с сокровенными мыслями. Счастливая меланхолия накатывала на него редко. Он неторопливо притянул к себе проржавевшую цепочку с номерным замком, с улыбкой набрал «0911». Колесики с цифрами плохо слушались, проскакивая под большим пальцем или вообще застревая от долгого простоя. Наконец лодка была освобождена. Цепочка скользнула змейкой в траву и затаилась.
Андрей вернулся к автомобилю, вытащил из открытого багажника острогу, изготовленную из лыжных палок и мотоциклетных спиц. Легкая двухметровая конструкция после сборки походила на трезубец Нептуна или вилы с выставленными наружу зубьями. Добротное оружие, хоть сейчас на войну.
Авдеев взял целлофановый пакет с водолазными масками и зажатым между ними нарезным батоном. Сунул под мышку пластиковую бутылку с водой, похлопал по карманам, чтобы не забыть сигареты. Он нащупал в наколенном кармане-клапане запасную пачку и поместил ее в более защищенное от воды место: положил себе на макушку и прижал кепкой.
– Леша, – услышал он за спиной проникновенный голос Андрея. – Леша, скажи мне, пожалуйста, почему меня комары кусают, а тебя – нет?
Было в этом голосе что-то угрожающее. Сзади стоял человек со страшным орудием подводного лова. Авдеев решил отшутиться:
– Я водку пью, Андрей. Они меня стороной обходят. Боятся потравиться. Понимаешь?
– Нет, Леша, не понимаю. Все сложнее. Я тоже иногда пью водку. Но они кусают меня от этого еще сильнее. Я бы сказал, что запах алкоголя их привлекает. И комаров, и мух, и оводов. Пьяный пот для них что валерьянка для кошки.
– Значит, у меня невкусная кровь. Отрицательный резус-фактор.
– Отрицательный? – вздрогнул Андрей. – А может быть, у тебя СПИД? Может быть, ты ВИЧ‑инфицированный?
Авдеев положил на плечо пустой холщовый мешок из-под сахара. Захлопнул багажник и пошел вслед за Андреем по вновь образовавшейся тропе. Андрей нес весла на одном плече, острогу – на другом. Авдеев тащил вспомогательные снасти. На его голом торсе с небольшим пивным животом высвечивался незагорелый отпечаток от майки-безрукавки. На груди покачивался серебряный крестик на светлом, выцветшем от долгой носки шнурке.
Мужики без труда перевернули лодку, слаженно столкнули ее в воду. Погрузились. Авдеев положил на нос моток веревки, громыхнув несколькими кирпичами, служившими якорем, сел за весла. Андрей расположился на корме. Солнце поднялось высоко, почти
