делах Осиновского, секретарям процветающего бизнесмена, а, по сути, его телохранителям с большим опытом и стажем. Само собой, представители службы личной безопасности Родиона Емельяновича были и вооружены до зубов.
– С данным утверждением не поспоришь,– отозвался на голос шофёра Вася.– Не бедствуем.
Григорий, человек, что постарше и, конечно же, поавторитетнее, вместо того, чтобы выражать восторг по поводу коммерческих удач и щедрости своего хозяина и работодателя, несколько даже наставительно сказал:
– Я думаю, зря, Родион, мы заехали к твоей тётке в Чудово. Ты переутомился, а завтра у нас целый вагон дел. Да и сейчас ты зря почти три литра молока выпил. Погорячился. Тебя разорвёт, как бомбу.
– Ты, Гриша, меня, российского магната, самого Осиновского, учишь жить? – Конечно же, Родион Емельянович шутил. Но в этой шутке была огромная доля правды. – А я вот всем, почти всем, доволен. Я вчера родной тётушке Фросе не только морально, но и материально помог. И выпили мы с мужем её, Федосеем, настоящего русского самогона… на клюкве.
– Да у них там всё на клюкве! Хо-хи-ха! – Рассмеялся шофёр,– они даже в вареники ягоду пихают. Старая ленинградская школа.
– Неважно,– сказал Осиновский.– Не так важно, что, как и куда они пихают. Главное – я увидел хороших людей, и дал тётке триста баксов. Успех зарыт в том, что мы здорово провернули дело… между нами. Мы обули по полной программе финнов. Сейчас горячие финские ребята будут строить под матушкой Москвой завод по производству продуктов детского питания, который через пять лет станет моей собственностью. А ты меня, Гриша, учишь жить! Ты думаешь, меня такое не обижает? Нет, конечно! Не обижает, но настораживает.
– Во-первых, финны никогда и нигде не прогадают. Вероятно, они в чём-то вас крепко обули. Но вот в чём, вы пока не в курсе. Во-вторых, напрасно ты так, Родион Емельянович, – убеждённо заметил Григорий, – меня в чём-то упрекаешь. Я отвечаю за твою безопасность. Для меня наибольшую ценность представляют, прости, даже не твои личные коммерческие дела, а твоя, не очень путёвая, жизнь.
Главный телохранитель Григорий не без основания заметил, что кругом таится опасность, тем более, для представителей успешного бизнеса. Тут завистников и недоброжелателей столько…
– А если я в чём-то тебя, то есть вас, или тебя, какая разница, Родион, и поучаю, – заметил Григорий, – то для пользы дел. Здесь, к примеру, считай, в глухомани, даже, так сказать, по цивильной дороге любая тварь на пути может встретиться. Нам, конечно, до фонаря… но, как говорится, бережённого бог бережёт.
– Какие прекрасные слова изрёк ты, мой друган Гриша! – Осиновский был по-прежнему ироничен.– Принцу датскому, Гамлету до такой мудрости пятнадцать вёрст ползти на коленях, и, всё равно, ничего у него получится. Он никак не вкатится в тему. Запомни одно, Гришан, нам некого и нечего бояться. Дороги у нас к будущему самые путёвые. И мне до фонаря, блин, даже если они ведут в неизвестность! Всё будет
