просто так вечером, когда уже не так жарко» в этой стране полностью отсутствовало. Света в городе практически не было, безопасность оставляла желать лучшего, комары и всякая прочая дрянь в темноте резко активизировались. Никаких театров, кинотеатров и пр. Было два-три ночных клуба для белых и три-четыре приличных ресторана. В то время только заканчивалось строительство первого современного супермаркета. Так вот мы и сидели в своих номерах и даже боялись открывать окна (вдруг малярийные комары сразу налетят).
Зайдя как-то днем в номер к МВСу, я поразился – окна у него были открыты настежь, свежий воздух после дождя врывался в комнату, Майкл стоял около окна и вдыхал воздух полной грудью. Я ему: «А мы сидим все время с задраенными люками!» Он: «А чего вы боитесь-то?» Я говорю: «Комаров». Он мне: «Каких комаров?! Они так высоко не залетают» (а дело было на восьмом этаже). Я вроде даже поверил тогда. Позже, когда мы были в гостях у наших офицеров ООН на пятнадцатом этаже, комары были там обнаружены в больших количествах.
Белых людей на улицах не было видно вообще. Ни днем, ни, естественно, вечером. Приходилось в основном вечерами сидеть в номере, обсуждать наши дела или просто смотреть друг на друга. Ноутбуков у нас с собой в первую поездку не было, интернет работал в бизнес-центре отеля только до девяти вечера. Даже в бассейн после семи вечера ходить было нельзя, так как туда лили химикаты. В день у нас было в среднем две, максимум три встречи (больше организовать было нереально), друзей и даже просто хороших знакомых у нас еще тогда не было. Но при этом дни летели стремительно.
Как-то вечером сидели мы в баре отеля, как вдруг услышали русскую речь! Оказалось, итальянец по имени Витторио, который нам тоже очень обрадовался. Он учился и достаточно долго жил и работал в России. В Конго продолжительное время сотрудничал с российскими и грузинскими партнерами по авиационной технике. Маленький, коренастый, с накачанными бицепсами, типичный южанин. Соорудил себе дома гребной тренажер и каждый день, по его словам, «плыл» сорок минут «в сторону Италии». В Конго к тому времени он уже провел семь лет, имел какие-то крупные контракты с местным правительством, которое в итоге оказалось ему должно несколько миллионов долларов и никак не хотело отдавать, втягивая его вместо этого все глубже в другие дела (обычный расклад). По его словам, он уже наелся Африкой под завязку и давно бы уехал домой, но никак не мог вернуть свои деньги. Собирался возвращаться домой месяца через три-четыре. Он просто бредил своей Италией, где у него был большой дом на скале около моря, семья, четверо детей и красная гоночная “Ferrari”, о которой он мог рассказывать бесконечно. Когда он нам показывал фотографии дома, семьи, машины, было ясно, что человек очень хочет уже вернуться домой, и нам искренне хотелось, чтобы у него все получилось.
Забегая вперед, скажу, что до своей любимой Италии он добрался не скоро (только спустя еще три года) и совсем не так, как мечтал. Втянулся в какие-то новые дела с правительством, и, вероятно, чтобы не отдавать ему долги (а может, и по другим причинам,
