сотами громоздились окна небоскребов – девочка как будто стояла на балконе.
– Какая красота! – воскликнула Маргарита; в ту секунду безжалостный критик в ней умер, сраженный инфарктом, ведь мальчики ещё не писали её портретов, – ты просто гений, Кирилл! Я получилась у тебя такой похожей! Спасибо!
Возмутив воздух прихожей так, что на Роберта подуло взрослыми женскими духами, девочка порхнула к Кириллу и чмокнула его в щеку.
– А это что? – она увидела картину Роберта, – тоже портрет?
– Да.
– Чей?
– Твой.
– Но меня же здесь нет, – нахмурилась девочка.
– Здесь есть твои волосы, – сказал Роберт и покраснел, – по ним идут поезда.
– Бред, – Маргарита досадливо сдвинула бровки.
Она взяла портрет у Кирилла, вытянула вперед руки и полюбовалась собою ещё раз.
– Здорово! – повторила она.
Кирилл благоухал гордостью на всю прихожую. Работа Роберта так и осталась у него в руках.
– Положи на холодильник в кухне, – небрежно распорядилась именинница, удаляясь в гостиную с рисунком Кирилла.
– Знаешь, что можно сделать, – вмешался Марк, – эти портреты одинакового формата. Можно склеить их вместе теми сторонами, где ничего нет, и это станет двусторонняя картина. Как бы целая ты. Станет можно смотреть тебе и в лицо, и в спину…
– А что, неплохая идея, – согласилась Маргарита, – портрет станет плотнее, если наклеить сзади второй слой, и лучше сохранится.
Роберт потерянно побрел вслед за всеми. Идею соединения портретов поддержали все присутствующие. Клей-карандаш под чутким руководством Марка старательно облизал белые поверхности двух рисунков, и они, прильнув друг к другу в липком поцелуе, навсегда остались вместе, как Ромео и Джульетта на последней странице.
Маргарита напоследок полюбовались своим лицом, неумело втиснутым в вечность руками Кирилла, и торжественно водрузила портрет на холодильник. Заколка-вокзал осуждена была глядеть в скучный угол.
– Дорогие гости, прошу вас к столу, – объявила лучезарная хозяюшка, воссияв в проеме двери алым атласным платьицем. Она повернулась на каблучках, жестом приглашая следовать за ней. Поезда как всегда разъезжали по маковому полю её спины.
В гостиной ждала Марина в блузке цвета фуксии. На столе стояли цветы. В комнате сквозило предчувствием праздника, ванильным, как запах выпечки на углу.
Марк под шквальные аплодисменты выставил на стол «королев» – две увесистые изумрудные бутылки шампанского с горлышками в золотых коронах фольги.
Так вышло, что Роберт и Кирилл оказались рядом на диване. Один – задумчивый, тихий, второй – начиненный своим нежданным успехом как венчающая праздничный стол утка – яблоками.
– Птицу
