в какой-нибудь курятник, сраму не оберешься. Девчонки тоже все пути знают, но последнее время, редко ими пользуются, – я способности своих друзей реально оцениваю.
– Ну, значит, тогда меня берешь, Че и…. Барона. Он, тоже, почти здешний, – перечисляет Алекс, останавливая свой взгляд на Вольфе, который, издали, внимательно следил за нашим разговором, неторопливо потягивая коктейль.
– А почему у него-то такое прозвище? – поинтересовалась я, во внешности Вольфа, одетого в потертые джинсы и неброскую рубашку с коротким рукавом, не было ничего, особо аристократичного, разве что, необычное сочетание очень светлых волос и черных ресниц и бровей над ярко-синими глазами.
– Это – не прозвище, а титул у него такой. Наследственный, – уточняет Алекс, взмахом руки подзывая Вольфа к себе. – Ты его бабушку, непременно, знать должна, ее еще старой докторшей у вас в районе называют.
И в самом деле, знаю такую. На соседней улице живет. Высокая, сухощавая дама весьма преклонных лет. Собранные в высокую прическу, волосы ее были абсолютно седыми, как и брови. А ресницы вокруг выцветших голубых глаз – постоянно слегка подкрашены, как и губы. Про таких, обычно, говорят – «из бывших». За воротами своего дома эта женщина появлялась не иначе, как в аккуратных, подобранных по цвету платьях и туфлях на каблучках. А на голове, вместо платка – шляпка. Хотя, дед мне рассказывал, что он с ней, во время войны, в одном госпитале работал. А до того, она начальником санитарного поезда ездила. После войны эта женщина, еще долгие годы, хирургом в городской больнице работала. Ее, и до сих пор, туда на консультации приглашают, в сложных случаях. Но и всему околотку она советы давать не отказывается.
– Так значит, Елизавета Андреевна – твоя бабушка? – встречаю я подошедшего Вольфа вопросом. – А почему я тебя раньше тут не видела?
Он слегка улыбнулся, присаживаясь рядом со мной на подоконник:
– Она с моим отцом не очень ладит, особенно после того, как настояла, чтобы меня на ее фамилию, как раньше и мою мать, записали. Ну, чтобы преемственность титула сохранить, или что-то вроде того. Они долгое время, почти, не общались, но в этом году родители в длительную командировку за рубеж собрались, а бабушка, с отцовской стороны, уже умерла. Вот, мне к Елизавете Андреевне и пришлось переселиться. Да, я и не против, она – классная.
– Ясно, тогда мы можем, потихоньку, выдвигаться, пока по улице пройдемся – совсем стемнеет, – предлагаю я, взглянув в окно.
Алекс велел нам выходить на улицу, а сам пошел к Че и Дину, развлекавшим девушек пением под гитару. Голос у Дина был, весьма, неплохой, зато у Че – море энтузиазма. И для путешествия по крышам его сухощавая фигура тоже больше подходит.
– А с Алексом ты, тоже, уже здесь познакомился? – спросила я Вольфа, выйдя с ним из дома и присев на крыльцо.
Вечерняя прохлада, постепенно, прогоняла с опустевших улиц и из затихших
