та выжила, но на нас с псом больше не кидалась. Да, и другие псы предпочитали с нами не связываться. А несколько ирисок, которые я благоразумно прихватила с собой, лишали их возможности гавкнуть на остальных парней. Тут, самое главное, быстро бросить их одну за другой, чтобы собака подбирала ириски, не успевая проглотить, после чего у собаки, буквально, склеиваются челюсти. А пока она конфеты прожует да проглотит, мы уже далеко.
По ходу дела, Волк расспрашивал: кто и где живет. Про дом старого адвоката он знал больше, чем я, а место жительства деда- скорняка не нуждалось в особых представлениях из-за специфического запаха. В доме, где жил портной-еврей, специализировавшийся по мужским костюмам, народ толпился до позднего вечера, но в остальных дворах, по-деревенски, рано гасили свет, что не мешало ребятам рассматривать, а мне рассказывать, сидя на крыше очередного сарая. Особенно, Алекса заинтересовали несколько дворов, которые у нас называли «нехорошими». И интерес его мне показался неслучайным. Прогулка заняла немало времени, и поэтому, когда мы вернулись в дом к Волку, остальная компания уже собиралась расходиться.
– Ну вот, я снова испортил тебе вечер! Ни выпить, ни потанцевать толком не удалось, – с наигранным раскаянием посетовал Алекс, смешивая мне коктейль, что после такого количества физической активности оказалось совсем не лишним.
– А что, друзья мои, не пойти ли нам завтра, в городской сад, на танцы? – обратился он к общественности.
На танцы – так на танцы! Хотя, мне это предложение показалось, несколько, странным.
Городской сад был разбит в дореволюционной части города, по соседству с дворянскими кварталами, в конце улицы, на которой когда-то располагались дворянское собрание и первый в городе, еще дореволюционный, кинотеатр. Еще моя бабушка ходила в тот сад на танцы. По ее рассказам, шли они туда босиком, чтобы на брусчатой мостовой не портить каблуки выходных туфель. По дороге заходили в колбасную лавку, где покупали кулек колбасных обрезков, которые грызли вместо семечек. Перед входом в городской сад, возле фонтанчика, обрезки доедались, туфли надевались, и барышни из среднего класса шествовали, при всем параде, на танцплощадку, где играл духовой оркестр. Там некоторые танцевали, а другие важно прохаживались по аллеям, подбирая себе кавалеров. Признаком, что тебя заметили, служило приглашение пройти на танцплощадку или покататься на карусели.
Во времена юности моих родителей, несколько поменялся антураж, но суть процесса оставалась та же. Центром городского сада, по- прежнему, оставалась танцплощадка. Забавное такое сооружение, которое состояло из круглого деревянного помоста, огороженного высоченной железной решеткой, чтобы не перелезали безбилетники, вероятно. Потому как, войти на танцплощадку можно было, только купив билет. Зачем его нужно было покупать и идти в эту загородку, мне всегда было не понятно, ведь, музыка была слышна по всей округе. Однако, наши родители
