из-за тебя поцапалась. Может, тебе сразу в глаз дать, Кудряшка, чтобы настроение уравнялось?
– Да ладно, Инь, она, ж, не со зла! – раздается голос из темноты.
Знакомый голос. Светка, выходит, подогнала тяжелую, во всех смыслах, артиллерию. С Балу я, обычно, не цапаюсь. И не потому, что это 190 см роста и косая сажень в плечах, да, и штангу уже несколько лет тягает, а потому, что добрый он и простой, как ребенок, таких, попусту, обижать грешно. Знаю его не меньше, чем Светку, живем на одной улице, ходили на один стадион. Хороший парень. Бабушке моей нравится, а ему Светка. И то правда, есть за что. Помимо светлых, в отца, кудрей, природа ее и другими, женскими, достоинствами не обделила. Это парням, обычно, больше нравится, чем моя, по словам деда, « грация дикой кошки».
– Хочешь пирожок, Балу? – задаю риторический вопрос, он всегда хочет.
Сложно прокормиться такому богатырю на бабушкину пенсию и случайные приработки. Он бы давно на завод ушел, но его бабушка считает, что ее сорока с лишним лет заводского стажа на двоих вполне достаточно, а ему можно и по призванию работу найти. Балу, с самого раннего возраста, всю, попавшую под руку, механику сразу разбирал и пытался собрать обратно. А еще он, просто, бредил морем. Которого никогда не видел.
– Здорово! Вкусный беляш! – с набитым ртом мычит Балу, вытирая руки моим носовым платком.
– Ну, что, мы тут есть собрались? – нетерпеливо ноет Светка, перетаптываясь с ноги на ногу.
– А ты, пока я ем, давай, подробно все рассказывай. Какая компания и что за пари? – говорю я, давясь очередным беляшом.
– С чего бы это ты так меня туда тащишь? Не иначе на раздевание поспорила? – ехидничаю я, посмотрев на свою подругу.
– Да, ну, ладно тебе ее пилить, – кидается на защиту Балу.– Там, и правда, ребята классные, и в новый спортзал приглашают, с душем!
Душ, в наших курумышах, – это весомый аргумент. У меня – так только летний вариант во дворе. А в остальное время года – добро пожаловать в городскую баню!
– А где это, собственно, там? Далеко? – интересуюсь я.
– Да, вовсе нет! В доме старой барыни собираются, – радуется Балу, чувствуя, что почти уговорил меня.
Это, действительно, не далеко, в соседнем квартале. Бывала я в этом доме, в раннем детстве. Старый двухэтажный дом. Там, и в самом деле, когда-то жила старая дама с кухаркой, теткой Аней, которая обитала на первом этаже, рядом с кухней, а барыня – на втором. Тетка Аня, и сейчас, там живет, если мне память не изменяет. А вот, «барыня» умерла, а жаль. Она, в свое время, не на Новый год, а на Рождество всех ребят с улицы приглашала. На чай, с булочками с корицей. И гостинцы потом давала, да, не просто в кульке, а в красивых бумажных сумочках или коробочках. Мелочь, а приятно. Наверное, там теперь все не так, но сходить любопытно. А любопытство сгубило кошку.
– Пирожки кончились, можно и пойти. Губнушка есть? – говорю я, облизывая пальцы, Балу смущенно возвращает платок.
