спасает жизни. И в то же время, помню, я чувствовал себя как-то странно: там, у старого дуба, сердце у меня не забилось чаще, а ладони не стали влажными. Потому что хотя она была вообще славная и далеко не самая некрасивая из всех, но она была не той, что мне нравилась на самом деле. А это, конечно, не идеальный вариант для первого поцелуя. И я сказал себе: главное, чтобы история моей жизни не свелась к этому вечеру.
Среда 28 марта
Не буду описывать сегодняшнее утро, это совсем не интересно. Я напряженно думал, как одеться, это было просто ужасно, особенно если учесть тот факт, что гардероб у меня поменьше, чем у императрицы Сисси: возможные сочетания можно пересчитать по пальцам одной руки, и ни одно не подходит. Потом я нашел на плане города дом 27 по улице Карно. Это было недалеко, я мог спокойно доехать туда на велике. К 15:30 я уже добрался до нужного района и стал кружить по улицам в поисках дома. Это квартал, состоящий из одних только красивых домов, как будто они собрались тут по собственной воле и объединились в клуб, в некое содружество красивых старых домов из кирпича или массивных каменных блоков, с плющом на стенах и старинными ставнями на окнах, ухоженными садиками и высокими тенистыми деревьями. Именно таким был дом 27 по улице Карно. Он стоял на углу, в этом месте улица неожиданно делала крутой поворот, и за темно-зелеными воротами мне открылось великолепное здание, в котором было по крайней мере три этажа, а по сторонам росли две сосны и платан. Поскольку я приехал немного раньше времени, то решил объехать квартал еще раз, но не торопясь, чтобы не явиться взмокшим от пота.
Я позвонил в дверь ровно в 16:00, поскольку точность – вежливость королей, как говорят у нас (можно подумать, кто-то знаком с деталями королевской жизни). Где-то через сорок–сорок пять секунд ворота открылись, и я вошел. На крыльце появилась женщина, улыбнулась и сделала знак подойти ближе. Она была так же хороша, как Полин, брюнетка с матовой кожей, только лет на двадцать пять старше. Красота иногда захватывает вас врасплох. Очень элегантная, в простом, но удивительно эффектном зеленом платье с открытыми плечами и глубоким декольте, она чем-то напоминала Клаудию Кардинале в фильме «Однажды на Диком Западе» (я забыл сказать, что это мой любимый фильм), только в более утонченном варианте. Когда я поднялся по ступенькам, она протянула мне руку, легкую, нежную руку с тонким запястьем – короче, я был покорён. Зубы у нее были ослепительно-белые, словно она чистила их целыми днями с утра до вечера. А глаза карие, чуть более светлого оттенка, чем у Полин, но взгляд такой же проницательный, один из тех взглядов, которые, скрестившись с вашим, задерживаются, не извиняясь и не смущаясь, но и ничего не ожидая, один из тех взглядов, которые нацелены только на вас. Кроме дочери, тут еще и мать, подумал я, плохо мое дело. Но чем ближе я к ней подходил, тем больше отдавал себе отчет в том, что она слишком стара для меня: при улыбке в уголках глаз и в углах рта появлялись мелкие морщинки. Когда она заговорила, я заметил, что она чем-то расстроена, хотя до сих пор успешно это скрывала.
– Ты, наверно, Эмиль? Входи, мы тебя ждем. – Я пошел
