трупа была босая, на второй был надет обгорелый, потерявший форму сапог. На пальцах босой ноги были видны остатки красного лака. Значит, это труп женщины. Рядом на столе лежал сапог с босой ноги.
– Ну, что там? – опасливо проговорил Лебедкин.
– Что ты видишь? – Эксперт поднял обгорелый сапог и продемонстрировал его Лебедкину.
– Сапог, – честно ответил капитан.
– Сам ты сапог, – раздался у него за спиной звучный, хорошо знакомый голос.
Лебедкин обернулся. Рядом с ним стояла Дуся, которая бесшумно появилась в лаборатории.
Вот странно, при своем внушительном весе Дуся умела, когда надо, ходить бесшумно.
В комнате сразу стало теплее и теснее.
– Дуся! Дуся пришла! – оживился Копытин. – О, у тебя прическа новая? Идет тебе очень!
– Это не сапоги, – проговорила Дуся, разглядывая обгорелую обувь, – это угги. Угги – это такие мягкие…
– Ну, не важно, как это называется, – перебил ее Копытин. – Сапоги, или угги, или даже бот-форты…
– Ну, какие же это ботфорты! – удивилась Дуся. – Никакие это не ботфорты!
– Да не перебивай ты меня! – возмутился эксперт. – Не в том дело, как они называются. Называй их как хочешь. Дело в том, что этот… сапог левый, а надет был на правую ногу! Вот ты, Петр, можешь надеть на левую ногу правый сапог?
– Он может, – заявила Дуся. – Он еще и не такое может. Один раз он… ну, не буду, не буду. Но ни одна женщина не наденет. Это я вам точно говорю. Хоть спросонья, хоть в спешке, хоть спьяну, никогда в жизни женщина так не сделает.
– Ну как же, – возразил Лебедкин, – даже стихи такие есть, не помню чьи – «Я на левую ногу надела валенок с правой ноги…»
– Опять ты все перепутал! – оборвала его Дуся. – Там вовсе не про валенок, а про перчатку!
– Вот видишь! – победно воскликнул Копытин. – Дуся – она понимает! Она не даст соврать!
– Погоди-ка… – Дуся прошла вдоль обгорелого тела и остановилась. – А это что?
– Это? – Копытин подошел к ней, наклонился. – А, это лифчик… ну, или бюстгальтер, кому как больше нравится.
– Не в том дело, кому нравится. А в том, что он надет на левую сторону. Уж это точно ни одна женщина не перепутала бы. Да он бы просто не застегнулся.
– Что – правда на левую? – переспросил эксперт. – А я ведь и не заметил…
– Где уж тебе! – усмехнулась Дуся. – Одно слово – мужик! Видишь, вот тут швы? Это точно левая сторона.
– Что и требовалось доказать! – Копытин повернулся к Лебедкину. – Выходит, капитан, она не сама одевалась. Стопудово. Ее одевал кто-то другой…
– Причем наверняка мужчина, – добавила Дуся.
– Значит, не несчастный случай и не самоубийство… – тяжело вздохнул Лебедкин. – Значит…
– Значит, убийство! – договорила за него напарница слово, которое ему не хотелось произносить.
– Вот
