фыркнула и обиженно отошла в сторону.
– Мне надо как-то извинится? – несмело спросил я у фон Палена.
– Пусть остынет, – посоветовал он. – Девичий гнев вспыхивает, как солома, горит ярко, но недолго.
– Господа, Мария Фёдоровна и великие княжны, – пронёсся шёпот, словно порыв ветра. Офицеры вытянулись, обротясь к проезжающей карете. Шесть лошадей белой масти, запряжённые цугом, влекли длинную раззолоченную карету императрицы Елизаветы с большими стеклянными окнами. За тонкими шёлковыми занавесками угадывались профили императрицы Марии Фёдоровны, фрейлин и дочерей. Кучер важный, в пёстрой ливреи, восседал на передке. Форейтор на правой передней лошади кричал на зевак, чтобы посторонились. На задке стояли двое рослых лакея.
Вдруг карета остановилась. Один из лакеев соскочил на землю и приоткрыл дверцу.
– Что это, господа? – заволновались офицеры. – Посмотрите, там же Елена Павловна. Как она очаровательна. Надо же! А как подросла! Как расцвела! Лакей направился к офицерам.
– Кто из вас будет Добров, господа? – спросил он.
Офицеры изумлённо переглядывались: кто тут среди них счастливчик?
– Кому я понадобился? – не своим голосом ответил я, сглотнув ком.
– Вас просит Великая княжна Елена Павловна.
Я направился к карете, а за спиной услышал удивлённый гул голосов. Елена Павловна сидела с краю на плюшевом диване. Я снял шляпу, поклонился Марии Фёдоровне. Та едва кивнула. Елена Павловна позволила поцеловать руку и, нагнувшись к моему уху, быстро сказала:
– Мне удалось уговорить папа. Вас пригласят на ужин.
– Позвольте узнать, за что такая честь? – спросил я, но лакей захлопнул дверцу перед моим носом, и карета покатила дальше, чуть не наехав задним колесом на носки моих сапог.
– Что же это такое? – насмешливо спросил один из гусар у Никиты Панина. – Вы говорили, что это ваш протеже, однако, он сам, кого хочешь, протежирует.
– Везунчик, – развёл руками Панин. – Он нам сейчас сам все расскажет.
Я уже прокручивал в голове, как объяснить эту странное происшествие, но вдруг передо мной возникла разгневанная Софья:
– Что это было? Ах вы…. Ах вы… предатель! – и бросилась к фон Палену. – Папа, я требую, чтобы ты срочно увёз меня отсюда. Я больше ни минуточки тут не останусь!
Она уселась в коляску и демонстративно отвернулась.
– О-го-го, – засмеялись офицеры. – А этого юношу надо принять в гусары. Срочно! Наш человек!
– Прошу прощения, господа, – сказал фон Пален. – Уезжаю в Ригу. Надеюсь вновь увидеться. – Отвёл меня в сторону и очень серьёзно сказал: – Будьте осторожны, прошу вас. С первых дней столько внимания к вашей персоне – не к добру, хоть вы и Добров. Если что случится, приезжайте ко мне в Курляндию. Буду всегда рад видеть вас. Помогу, чем смогу.
– Благодарю вас, – ответил я. – Мне очень жаль, что все так получилось…
– Вы об этом злом котёнке? – кивнул он в сторону
