с кем надо и своевременно… Это, скорей всего, и спасло его от «активной правительственной борьбы» с… отдельно взятыми представителями отечественной коррупции.
Почему своё следствие Розов начал именно с беседы с Григорием Матвеевичем Лепиным? Объясняется просто. Потому, что он уже не однажды встречался с крановщиком, когда работал оперуполномоченным в одном из окружных отделений полиции, в уголовном розыске. Тогда Лепин стал, как бы, косвенной причиной суицида (самоубийства) одного бомжа – бывшего не состоявшегося художника, Максима Карелина. Просто именно тогда Розов сделал Лепину внушение, ибо доказать что-либо было просто не возможно. Да и нужно ли?
Причина «вины» в смерти бомжа, выброшенного добрыми родственниками на улицу, заключалось в том, что крановщик (человек образованный) слыл ярым поборником новомодной медицинской концепции, которая пыталась утвердить эвтаназию не только актом проявления самого высокого человеческого гуманизма, но и нововведением в медицине. Иные полагали и полагают, что эвтаназию следует узаконить. Да! Именно, в России.
Чужеродное для русского языка слово и понятие, каким-то, не ясным образом, прижилось в нём и стало не только самостоятельной лексической единицей, но и активно претендовало на то, чтобы стать, разумеется, со временем, привычным явлением. Проще говоря, эвтаназия, в современном понимании значении этого слова, не что иное, как «оказание помощи человеку уйти из жизни». В данном случае, здесь на латынь опираться уже не стоит, да и… смешно, ибо эвтаназия рассматривалась только, как возможность со стороны медицины помочь умереть тому человек, чья болезнь неизлечима и приносит медленно угасающему больному страшные физические и моральные муки страдания.
Но Лепин, увлечённый по не понятной причине «гуманной» идеей пошёл, как её активный пропагандист на любительском уровне, гораздо дальше. Он полагал, что тем же бомжам и бичам, которые попали в обойму лишних людей, во многом, благодаря «демократическим» переменам в стране (да и в мире) лучше свести счёты с жизнью… умереть. Впрочем, Лепин был глубоко убеждён в том, что там… за гранью земной, в условном (может быть, и реальным) загробном мире мы живём постоянно… всегда. Только время от времени погружаемся в какую-нибудь «пакость», типа, земного существования. Да и смерть он называл уважительно, с нежностью… определённой – «успением».
Считал, что данная лексическая единица идёт корнями, то есть родственное слову «успеть». Получается, что каждому из нас следует, именно, не потерять время и явится туда, где всё так близко, дорого и всегда… вечно. Его, Лепина, очень многие уважительно и е случайно называли в глаза и за глаза Царём Успения.
Конечно же, Григорий Матвеевич находил время встречаться со многими людьми, убеждая их в том, что от безысходности… жизни лучше вовремя помочь самому себе обрести… успение. Это очень просто и… необходимо. Во всяком случае, для тех, кто не живёт, а страдает по милости
