ее. Я решил, что для устойчивости в основание свечи вделан свинец. Большой алый брусок, высотой в фут, был с четырех сторон украшен геральдическими значками и завитушками. Понадобилось немало искусства, чтобы отлить все это в воске, которому суждено было так быстро сгореть. Я зажег фитиль.
– А теперь потуши свет, – сказала тетушка.
Она оправила кофту и взбила подушку. В дверь постучали, и вошел полковник Хаким. Он остановился в дверях и поклонился.
– Мисс Бертрам? – спросил он.
– Да. А вы полковник Хаким?
– Да. Я должен извиниться перед вами за такой поздний визит без предупреждения. – Он говорил по-английски с едва уловимым акцентом. – Мне кажется, у нас есть общий знакомый, генерал Абдул. Разрешите мне сесть?
– Конечно. Прошу вас. Кресло у туалетного столика самое удобное. Это мой племянник Генри Пуллинг.
– Добрый вечер, мистер Пуллинг. Я надеюсь, вам понравился дансинг в отеле «Западный Берлин»? Веселое место, почти неизвестное туристам. Могу я зажечь свет, мисс Бертрам?
– Я бы попросила вас этого не делать. У меня слабые глаза, и я предпочитаю поэтому читать при свече.
– Очень красивая свеча.
– Их делают в Венеции. Это гербы их четырех дожей, самых великих, но только не спрашивайте меня их имена. Как поживает генерал Абдул? Я надеялась повидать его.
– Боюсь, что генерал Абдул тяжело болен.
Прежде чем сесть в кресло, полковник Хаким повесил палку, зацепив ее ручкой за зеркало. Он наклонился к тетушке, слегка вытянув шею, что придало почтительность всей его позе. Объяснялось, однако, все просто – в правом ухе, как я заметил, у него был маленький слуховой аппарат.
– Насколько я понимаю, генерал Абдул был вашим большим другом… и другом мистера Висконти? – сказал он.
– Вы хорошо осведомлены, полковник, – сказала тетушка с обворожительной улыбкой.
– Такая у меня работа – совать нос в чуждые дела.
– Чужие.
– Эх, давно не говорил по-английски.
– Вы следили за мной, когда я ездил в «Западный Берлин»? – спросил я.
– Нет, но это я посоветовал шоферу отвезти вас туда, – ответил полковник. – Мне казалось, вам будет интересно, и потому я надеялся, что вы пробудете там подольше. Фешенебельные ночные клубы здесь очень банальные, без местной экзотики. Они мало чем отличаются от парижских или лондонских, с той только разницей, что там шоу получше. Я, естественно, велел шоферу отвезти вас сперва в какое-нибудь другое место. Но разве угадаешь?
– Расскажите мне про генерала Абдула, – нетерпеливо прервала его тетушка. – Что с ним случилось?
Полковник Хаким наклонился к тетушке еще больше и сказал, понизив голос, будто выдавал какой-то секрет:
– Он был застрелен, когда пытался бежать.
– Бежать?! – воскликнула тетушка. – Бежать от кого?
– От меня.
Полковник Хаким скромно потупил глаза и поправил слуховой аппарат. Затем наступила долгая пауза.
