что хочешь» («Conf.» X 29, 40). Дар, «sacramentum», становится примером, «exemplum», и все же при этом остается даром. Бытие христианина – это прежде всего дар, но оно развивается в динамике совместной жизни и деятельности с этим даром.
В эпизоде, описывающем омовение ног, мы видим две различные реакции на этот дар: Иуды и Петра. Сразу после слов о примере Иисус переходит к случаю Иуды. Иоанн говорит нам, что Иисус «возмутился духом»27 и сказал: «Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня» (Ин 13, 21).
Иоанн трижды упоминает о «потрясении» Иисуса: у гроба Лазаря (Ин 11, 33–38), после слов об умершем пшеничном зерне – этот эпизод напоминает нам о молении Иисуса на Елеонской горе (Ин 12, 24–27) и, наконец, здесь. Это минуты, когда Иисус встает пред лицом смерти и сила тьмы касается Его. Тьмы, с которой Он призван бороться и которую Он должен превозмочь.
Мы еще вернемся к этому «потрясению», когда будем размышлять о ночи, проведенной Иисусом на Елеонской горе.
Обратимся вновь к 13-й главе Евангелия от Иоанна. Предсказание предательства, по понятным причинам, вызывает среди учеников волнение и порождает любопытство. «Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! Кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам» (Ин 13, 23–26).
Чтобы понять эти слова, следует вначале обратить внимание на то, что во время пасхальной трапезы предписывалось «возлежать» за столом. Чарльз К. Баррет объясняет процитированный стих следующим образом: «Участники трапезы лежали на левом боку. Левая рука поддерживала тело, правая оставалась свободной. Таким образом, голова ученика, лежавшего справа от Господа, была непосредственно перед Иисусом, и потому можно сказать, что он “возлежал” у Его груди. Этот ученик, без сомнения, мог доверительно разговаривать с Иисусом, но его место не было почетным. Почетное место было слева от хозяина дома. Место же, которое занимал любимый ученик, принадлежало близкому другу» (S. 437).
Ответ, который Иоанн вкладывает в уста Иисуса, абсолютно однозначен. Но евангелист сообщает, что ученики не поняли, кого именно Господь имеет в виду. Можно предположить, что эту ясность ответ Иисуса обрел значительно позже, когда Иоанн ретроспективно описывал эти события. В тот же момент ответ Христа не был ясен присутствовавшим. 18-й стих наводит нас на верный след. Здесь Иисус говорит: «Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою» (см. Пс 41, 10; 55, 13–15). Иисус выражается классическим образом, используя строки Священного Писания, Он говорит о Своей участи и одновременно подчиняет ее Божественной логике, логике истории спасения. Впоследствии эти слова обретут абсолютную ясность: время покажет, что в Священном Писании действительно был описан Его путь. Но пока это остается загадкой. Пока
В немецком переводе: «Иисус был потрясен до глубины души».
