очевидным причинам ее прозвали Костром. В то время как маленький Ферал приносил неудобства, маленькая Руби владела более опасным даром, обостренным изменчивостью ее характера. Хорошо, что их няни уже были мертвы. Призраки не возгорались, как и мезартиум, так что риска, что она сожжет всю цитадель, не было.
– Сухенькая, – пропела девушка и не соврала. Ее нетронутые огнем волосы снова растрепались, все еще потрескивая от движения пламени, и Сарай знала: если к ним прикоснуться, на ощупь они будут как кучка угольков, равно как и голая кожа девушки. Она покачала головой, радуясь, что Спэрроу пропустила это зрелище.
Ферал до сих пор стоял к ним спиной.
– Скажи, когда можно будет смотреть, – попросил он скучающим тоном.
– Только зря сорочку сожгла, – упрекнула Сарай Руби.
Та пожала плечами:
– Какая разница? Мы все равно не доживем до того дня, когда они закончатся.
Ее тон был таким безмятежным, небрежным, что эти слова пробили все преграды Сарай и пронзили сердца. Потрясли больше, чем ледяной дождь.
«Мы все равно не доживем…»
– Руби!
Ферал, поразившись не меньше, обернулся, наплевав на то, что девушка голая:
– Ты действительно так считаешь?
– А вы нет? – Руби выглядела искренне изумленной. Сухая от огня, прекрасная, нагая, голубая, она чувствовала себя вполне естественно в таком виде. Голубая как опал. Голубая как васильки, крылья стрекозы или весенние – не летние – небеса. Как и все они.
Голубые, как пять трупов, ожидающих своего часа.
– Вы действительно думаете, что мы здесь состаримся? – спросила она, переводя взгляд с одного на другую и показывая рукой на окружающие их стены. – Да вы шутите! Неужели вам представляется такое будущее?
Сарай моргнула. Сама она не позволяла себе задаваться таким вопросом. Они делали все, что было в их силах. Повиновались Правилу. Порой ей почти верилось, что этого достаточно.
– Многое может произойти, – сказала девушка – и услышала, как ее голос частично исказился сомнением, как невыносимо слабо он прозвучал.
– Например? – вздернула бровь Руби. – В смысле помимо смерти.
Сарай не смогла ничего придумать.
13. Чистилищный суп
Сарай выскользнула из липкой мокрой сорочки и позволила ей приземлиться на пол гардеробной. Сбившийся в кучу серый шелк на голубом металлическом полу. Голубые пальцы, голубые ноги, голубое отражение в голубом зеркале, которое было сделано не из стекла, а снова из мезартиума, отполированного до блеска. Единственное, что не было голубым, это ее волосы – рыжевато-коричневые, как корица – и белки глаз. Зубы тоже, если бы она улыбалась, но не сегодня.
«Мы все равно не доживем до того дня, когда они закончатся», – сказала Руби.
Сарай окинула взглядом ряд сорочек, висевших на тонких крючках из мезартиума. Их было так
