сами горят в этом Т-34!” и требовал пересадить его на Т-26 или БТ довоенного выпуска». Или, скажем, протокол допроса командира части, снятого за прегрешения подчинённых: «Рядовой Худайбердыев матерно ругал воздушные фильтры Т-34 и требовал для себя надёжный и удобный импортный танк – “Матильду”, “Валентайн” или, на худой конец, “Стюарт”. Сгодилась бы и ссылка на мемуары какого-нибудь военачальника или «видного партийного деятеля»: мол, так и так, «имели место отдельные случаи несознательного отношения» (что на советском «новоязе» как раз и означало бы «многочисленные отказы»), а потому такая-то танковая бригада была отведена в тыл и расформирована, зачинщики-крикуны расстреляны перед строем, а командира с комиссаром разжаловали и отправили в штрафбат. Словом, не помешало бы поделиться конкретикой…
Где же истина?.. Как нам – рядовым любителям истории – примирить положительные и отрицательные мнения о Т-34? Лично у меня складывается впечатление, что обильно процитированные мною М. Барятинский, М. Зефиров и Д. Дёгтев по тем или иным причинам решили сделать основной акцент на отрицательных чертах Т-34. Надо сказать, для этой точки зрения – назову её условно «отрицательным» полюсом – вполне достаточно причин. Трудно спорить с тем, что «тридцатьчетвёрку» можно и нужно было доработать до того, как запускать в массовое производство, что до половины потерянных в первые недели войны машин вышли из строя из-за технических неполадок (после чего были взорваны или достались противнику), что при создании танка слишком мало внимания обращалось на условия боевой работы экипажа. Мало того, учитывая низкую культуру производства на советских заводах даже при, казалось бы, строгом сталинском «прижиме» и репрессии, которым подверглись почти все учившиеся и работавшие в США и Европе специалисты, можно только удивляться тому, что наша военная техника вообще ездила, плавала и летала. То, что уже в первые месяцы войны был потерян Харьковский завод № 183 – главный производитель Т-34, а также находившийся там же завод по производству дизелей В-2, и что производство машины и двигателя пришлось создавать часто с нуля на никогда не занимавшихся этим предприятиях в глубине страны, тоже не могло не повлиять на качество отправляемой в войска продукции. Наконец, наверняка не добавлял танку надёжности в боевой обстановке и настрой усаживаемого в него советского солдата, не питавшего никаких иллюзий в отношении того, как «ценят» его жизнь вышестоящие начальники.
Тем не менее является фактом и то, что в подавляющем большинстве произведённые до войны и в ходе неё в СССР в огромном количестве танки, самолёты, подводные лодки, артиллерийские орудия, пулемёты, автоматические винтовки и пр. оказались вполне адекватными, хорошо проявили себя в боевой обстановке и получили абсолютно заслуженные положительные отзывы воевавших (включая и тех, кто сражался на стороне противника). Несмотря на то что их зачастую создавали жившие на положении рабов и страдавшие от холода, недоедания и болезней женщины и дети, по нескольку лет не
