ж, охотно верю.
– Так ты зайдешь? – спросила Пенелопа. – Заходи быстрее. Мне холодно.
Скрестив руки на груди, Кэмден снова отошел к стене.
– Замерзла в таком наряде? – Он покачал головой. – Ни за что не поверю.
Пенелопа нахмурилась и взялась за ручку двери. «Пусть негодяй превратится в ледышку!» – подумала она.
– Подожди, – тихо произнес Кэм, и вновь шагнув к двери.
И сейчас, глядя ему в глаза, Пенелопа уже нисколько не сомневалась в обуревавшем его желании. Да, он действительно ее хотел, и в результате возникал вопрос, приводивший Пен в замешательство. «Что же мне теперь делать?» – спрашивала себя девушка, так как чувствовала, что ее все сильнее влечет к этому мужчине. В какой-то момент она решила поддаться порыву и сделать то, чего хотели они оба, но потом вспомнила свои страдания накануне отъезда из Англии, а также жуткую пустоту, навечно поселившуюся в ее душе. Ведь было совершенно очевидно: если Кэм сейчас овладеет ею, она уже никогда не освободится от похожего на агонию томления…
И, что еще хуже, Кэмден никогда себя не простит, если забудет о чести джентльмена и окажется в постели с подругой детства. Да и сама она вряд ли сможет простить себя, ибо на плечах Кэмдена лежало и без того тяжелое бремя и не следовало добавлять к нему звание «еще одного мерзавца Ротермера».
Ох, как же все запуталось!..
Пенелопу охватил жуткий страх, и она даже хотела оставить Кэмдена мерзнуть в коридоре, но потом все же сказала себе, что должна быть выше своего страха. По-прежнему не слишком доверяя себе, Пен вновь пригласила Кэмдена войти, и на этот раз он не стал возражать.
– Можешь спать на правой стороне, – сказала она, стаскивая с плеч шаль и бросая ее на стул. – Надеюсь, ты не храпишь.
На лице Кэмдена отразилось беспокойство.
– Ты хочешь, чтобы я спал в твоей постели? – спросил герцог.
Пен взглянула на него с раздражением.
– Простая любезность, милорд. Сегодня невероятно холодно.
– Ты настолько мне доверяешь?
Ох, да поможет ей Господь! Что ж, она действительно всегда ему доверяла. Начала доверять еще до того, как влюбилась в него. И ничто не могло поколебать этого доверия – даже его высокомерие и даже мысль о том, что он ее хотел.
– Конечно, доверяю. Или ты предпочитаешь спать на полу? Только тогда я смогу отдать тебе лишь одно одеяло.
Кэмден нахмурился и проворчал:
– Нам нужно поговорить.
Пенелопа перестала расправлять простыни, сбившиеся за то время, что она ворочалась, не в силах уснуть.
– Сейчас уже полночь, – заметила она со вздохом.
Кэмден выпрямился точно солдат на параде и решительно заявил:
– Но я должен сказать это сейчас, немедленно.
Охваченная тревожным предчувствием, Пенелопа опустилась на постель. Никто не произносит фразу «нам нужно поговорить», собираясь сказать что-то приятное.
– Звучит
