подошел к Брайану с другой стороны. – Маленькие девочки куда крепче, чем выглядят.
– Все нормально. – Неуверенно покачиваясь, Стиви встал за спиной Брайана и положил обе руки ему на плечи. – Наша Эмма не допустит, чтобы какое-то падение с лестницы надолго уложило ее в постель.
– Мы поедем с тобой в больницу. – К ним присоединился Пит, они вместе смотрели, как Эмму бережно переложили на носилки.
И вдруг наверху закричала Бев… Она все кричала и кричала, и крик ее, не смолкая, эхом прокатился по дому, до отказа заполняя его собой.
Глава 9
Лу Кессельринг храпел как раненый слон. А если ему еще случалось перед сном перебрать пива, то он храпел как два раненых слона. Супруга, на которой он был женат вот уже семнадцать лет, боролась с этим еженощным злом с помощью берушей. Лу знал, что Мардж любит его, серьезно и непреклонно. Он неоднократно думал о том, как ему повезло, что у него хватило ума не спать с ней до свадьбы. Человеком он был честным, но одну маленькую тайну хранил свято. К тому времени как она узнала о ней, он уже успел надеть ей кольцо на палец.
Но сегодня ночью он выдавал такие рулады, что превзошел сам себя. Прошло уже тридцать шесть часов с тех пор, как он в последний раз спал в собственной постели. И теперь, когда дело Каларми было закрыто, собирался не только отоспаться всласть, но и весь уикенд посвятить блаженному ничегонеделанию.
Ему снилось, будто он возится во дворе, подстригает розы и играет в мяч с сыном. Потом они собирались поджарить бургеры на гриле, а Мардж приготовит свой фирменный картофельный салат.
Двенадцать часов назад он убил человека.
Пусть и не в первый раз, но, слава богу, это случалось не так уж часто – лишь тогда, когда работа заводила его настолько далеко, что он всей душой жаждал вернуться к повседневности. К картофельному салату и подгорелым бургерам, ощущению крепкого тела жены, прижимающегося к нему ночью. К смеху сына.
Он был копом. Он был хорошим копом. За шесть лет, что он прослужил в убойном отделе, сегодня ему пришлось прибегнуть к оружию всего второй раз. Подобно большинству коллег, он знал, что охрана правопорядка состоит из монотонной рутины – беготни, писанины, телефонных звонков. И мгновений, нет, долéй секунды, наполненных ужасом.
Кроме того, он знал, что, будучи копом, ему доведется видеть, прикасаться и испытывать такие вещи, о которых подавляющее большинство людей даже думать не хотят, – убийства, войны в гетто, поножовщина в темных переулках, вышибленные мозги, нечистоты.
Лу прекрасно знал все это, но работа не снилась ему. Ему стукнуло уже сорок, и он никогда, с тех самых пор, как получил свою бляху в возрасте двадцати четырех лет, не приносил работу домой.
Правда, иногда она сама приходила к нему.
Он перевернулся на спину, и храп его оборвался, когда зазвонил телефон. Лу машинально протянул руку и, по-прежнему не открывая глаз, нащупал трубку.
– Да. Кессельринг.
– Лейтенант, это Бестер.
– Какого хрена? –
