с другими музыкантами, написать музыку для кино… В общем, мы уже не та четверка, что собиралась вместе и играла от чистого сердца. Теперь это – имидж, проклятый маркетинг, брокеры и налоговые льготы.
Эмма перевернулась на бок и что-то пробормотала во сне.
– А еще, наверное, я боюсь, когда Эмма пойдет в школу, а потом наступит черед и Даррена, – каково им будет? Не начнут ли к ним приставать все кому не лень, требуя каких-то сувениров, потому что они – мои дети? Я не желаю, чтобы у них было такое же дерьмовое детство, как и у меня, но правильно ли я поступаю, сделав их частью чего-то большего, чем были мы сами? Того, что без конца требует…
– Ты слишком много думаешь. – Она обернулась к нему и взяла его лицо в ладони. – Именно это я люблю в тебе больше всего. С детьми все в порядке. Ты только посмотри на них. Быть может, их детство и нельзя назвать нормальным, но они счастливы. И мы сделаем все, чтобы они и дальше были счастливы и чувствовали себя в безопасности. Кем бы и чем бы ты ни был, ты остаешься их отцом. А все остальное наладится.
– Я люблю тебя, Бев. Наверное, я идиот, если думаю о таких вещах. У нас есть все. – Притянув жену к себе, он зарылся лицом ей в волосы. Хотя ему отчаянно хотелось понять, почему этого «всего» вдруг стало слишком много.
После парочки косяков неудовлетворенность Брайана исчезла. Дом был полон людей, которые, как ему казалось, понимают его, понимают то, чем он хочет заниматься и в какую сторону идти. Гремела музыка, наркотики имелись в изобилии и на любой вкус: «снежок», травка, турецкий план, «спид», «кости». Гости совершали свой выбор под тяжелый, надрывающий душу рок в исполнении Дженис Джоплин. Ему хотелось вновь и вновь слушать ее, особенно роковую «Ядро и цепь». Ее раскаты помогали Брайану ощутить, что он по-прежнему жив и что он все еще может изменить мир к лучшему.
Брайан смотрел, как Стиви танцует с рыжеволосой красоткой в лиловой мини-юбке. Пожалуй, Стиви нисколько не беспокоит то, что он превратился в культовую фигуру или лицо с плаката над кроватью какой-нибудь девчонки, лениво думал Брайан, запивая соленые крендельки мягким ирландским виски. Стиви радостно и беззаботно переходил от одной женщины к другой, не забивая себе голову угрызениями совести. Разумеется, при этом большую часть времени он пребывал под сильнейшим кайфом. Коротко рассмеявшись, Брайан взял из вазы очередную сигарету с марихуаной, решив, что пора и самому взлететь на небеса.
С другого конца комнаты за Брайаном наблюдал Джонно. Отстранившись от всеобщего веселья, он задумался, предпочтя обычный «голуаз» травке. В последнее время это случалось с ним все чаще и чаще.
Пожалуй, только из-за того, что Джонно был самым близким другом Брайана, он один и заметил, что с ним происходит. Сейчас он думал о том, что Брайан выглядит по-настоящему счастливым только тогда, когда они вдвоем садятся писать музыку. Тема, контрапункт, фразы, музыкальные связки…
Он знал, что смерть Хендрикса и Джоплин выбила Брайана из колеи. Как и его самого, кстати. В каком-то смысле два этих трагических финала
