нравилось находиться в окружении множества людей, когда вокруг много музыки и смеха. Она подрастет и тоже станет бывать на вечеринках.
Бев всегда старалась прибраться в доме перед приходом гостей. Хотя, на взгляд Эммы, это было несусветной глупостью: поутру все равно повсюду стояли вонючие стаканы и пепельницы, полные окурков до краев. Нередко посреди всего этого бардака можно было наткнуться на пару-тройку гостей, забывшихся тяжелым сном на диване или стульях.
Эмма спросила себя, каково это – сидеть всю ночь напролет, разговаривать, смеяться и слушать музыку? Когда ты становишься взрослым, то уже никто не указывает тебе, в котором часу ложиться спать, а в котором – принять ванну.
Она со вздохом перевернулась на спину. Музыка сменила темп и стала быстрее. Она ощущала, как пульсирует в стенах ведущий бас. Но не только. Из холла донеслись чьи-то шаги. «Мисс Уоллингсфорд», – подумала Эмма и уже приготовилась зажмуриться, притворившись спящей, когда в голову ей вдруг пришла другая мысль. Быть может, это мама или папа решили взглянуть, как тут у них дела с Дарреном. Если так, то она может сделать вид, будто только что проснулась, а потом попробовать уговорить их рассказать ей о вечеринке.
Но шаги прошли мимо. Она села на постели, прижимая к груди Чарли. Ей нужна была компания, хотя бы ненадолго. Она хотела поговорить о вечеринке или поездке в Нью-Йорк. Она хотела знать, что за песня сейчас играет. Эмма на мгновение застыла – маленькая сонная девочка в розовом ночном халатике, окутанная приветливым светом ночника в форме Микки Мауса.
А потом ей показалось, будто она услышала плач Даррена. Эмма села прямо и насторожилась, прислушиваясь. Теперь она не сомневалась, что расслышала заливистый плач Даррена, даже сквозь грохот музыки. Эмма тут же слезла с кровати, сунув Чарли под мышку. Она посидит с Дарреном, пока тот не успокоится, а потом оставит Чарли присматривать за малышом до утра.
В коридоре было темно, что ее удивило. Здесь всегда горел свет – на тот случай, если ночью Эмма захочет сходить в туалет.
Уже в дверях на нее навалился страх, она вспомнила о существах, которые прячутся в темноте по углам. Ей вдруг так захотелось остаться у себя в комнате, с улыбающимся Микки, но тут Даррен испустил душераздирающий вопль.
«В углах никого нет», – сказала себе Эмма и сделала первый шаг по коридору. Там вообще никого нет! Никаких чудищ, привидений, болотных или скользких тварей.
В динамиках заиграли «Битлз».
Эмма облизнула губы. «Это темнота, самая обычная темнота», – уговаривала она себя.
Когда она подошла к двери Даррена, глаза ее уже привыкли к темноте. Дверь оказалась закрытой. И это тоже было неправильно. Дверь в комнату Даррена всегда оставалась приоткрытой, чтобы можно было услышать, когда он проснется.
Она уже протянула руку к дверной ручке, но потом чуть не подпрыгнула на месте: ей показалось, будто за спиной у нее кто-то есть. Слыша, как гулко забилось
