активно действовал Донской кавалерийский корпус генерала К.К. Мамонтова, насчитывавший 9000 сабель и штыков, не раз прорывавший фронт красных и совершавший опустошительные рейды по их тылам[49].
В автобиографии А.Н. Формозова упомянуто об участии в боях под Жутовым и Арчедой. Вероятно, это было в июне, когда около Царицына развернулось сражение с подошедшими с Кавказа войсками генерала П.Н. Врангеля. 30 июня город пал. В июле-августе в районе станций Филоново и Алексиково между Балашовым и оставленным Царицыным отец записывал наблюдения над степными пеструшками.
А потом Александр Николаевич попал в плен. Произошло это на станции Лог, к северо-западу от Царицына, там, где Дон и Волга ближе всего подходят друг к другу. Часть, расположенная в эшелоне, попала в плен после короткого боя вместе с двумя бронепоездами. Запомнились отдельные детали из рассказов отца об этом событии: как он спрятал револьвер в щель стены глинобитной хаты, как окружившие красноармейцев чубатые всадники предложили им закурить. Все казалось таким мирным, но тут подъехали другие – штабные и раздался приказ: “Жиды, латыши и коммунисты – шаг вперед”. Никто не вышел, и штабной, ходя вдоль строя, тыкал пальцем: “Жид…, жид…, жид”. Отобранных таким образом товарищей повесили на телеграфных проводах. Среди казненных был еврей-виолончелист, с которым отец познакомился еще в московских казармах. Остальных построили и погнали пешком в тыл. Отстававших пристреливали, и на седлах у казаков росли груды вещей, снятых с убитых, У Александра в фуражке были зашиты топографические карты. Он отдал их нескольким спутникам, решившим бежать. Один из них – рыжеволосый большевик – встретился отцу уже после освобождения из плена и помог ему устроиться в штабе Уборевича. Вероятно, об этом крестном пути в дневнике сказано: “прошел походным порядком от ст. Усть-Медведицкой до ст. Нижнечирской, но видел мало. Все степи и степи, то волнующиеся морем зеленой пшеницы, то серовато-голубоватые от зарослей полыни”.
Когда это случилось? В “Истории Гражданской войны в СССР” отмечены прорывы Мамонтова 16–19 июля у Царицына, 10 августа около Новохоперска и 19 сентября между Курском и Воронежем. Видимо, для Формозова плен начался в августе (хотя в одном из его жизнеописаний есть дата – 6 июля). В автобиографиях А.Н. Формозова и в основанном на них очерке А.А. Насимовича говорится, что пленных угнали на Донец. Но из дневника военных лет видно, что это не так. Туда занесены отдельные наблюдения – сентябрьские над дрофами на Дону, скорее всего того же месяца над золотистыми щурками у Нижне-Чирской и октябрьские и ноябрьские у станиц Бурацкой, Зотовской, Аржановской и Акишевской (хутор Зрянина) на Хопре. Это означает, что пленных сперва отвели от линии фронта на юг, а потом, после успешного наступления белых, направили на север. Младшим детям отец рассказывал, что, разоружив и рассредоточив пленных по разным частям, казаки использовали их на вспомогательных работах. Александру дали
Изложение событий дано по кн.: История гражданской войны в СССР, М., 1957, т.3, с. 340–343; 1959, т.4, с. 69–72, 174–181, 216–227, 258–300; Егоров А.И. Разгром Деникина. 1919. М., 1931; Агуреев К.В. Разгром белогвардейских войск Деникина. М.,1961; Гордеев А.А. История казаков, М., 1993.
