непреклонной последовательности и беспредельной жестокости. Соображения нравственности не удержали бы его от стремления к единодержавию; он отказался от власти только из желания жить в свое удовольствие, не неся никаких обязанностей. Еще современники говорили о нем, что он наполовину лиса, наполовину лев, но каждая часть его – наиболее опасная. Главный труд жизни его прошел бесследно, но некоторые его меры, не продиктованные партийными интересами, удержались до времен империи, например, италийский городской строй, пополнение сената бывшими квесторами, назначение к управлению провинциями бывших консулов и преторов и другие меры. Составленная Плутархом биография Суллы частью основана на собственных достопамятностях Суллы, к которым последняя книга прибавлена его вольноотпущенником Эпикедом. См. работы о Сулле Zachariae (Гейдельберг, 1834) и Lau (Гамбург, 1855); новейшая биография в словаре Pauly-Wissowa, под словом Comelii (т. IV, 1901).
Пролог
124 г. до Р. X.,
630 г. от основания Рима
Лунный лик еще не показался.
Вечным городом правит темнота. Здесь, в запущенном, заросшем предместье меж Кассиевой и Валериевой дорогами, ей помогает тишина. Только заранее все разведав, можно пробраться по этим извилистым лабиринтам меж заснувших, заброшенных и разрушенных вилл. Из-за одинокой, смутно белеющей, изъеденной, с темными червоточинами, как зуб мавританского раба, колонны показался невысокий человек в черном плаще и самнитском пастушеском колпаке. В руках – заточенная палка. Оружием ее не назовешь, но в ночной стычке она способна оказать своему хозяину ценную услугу.
На ногах у ночного странника – сандалии из хорошо выделанной воловьей шкуры. Вещь дорогая и почти наверняка ворованная.
Пастушок в сенаторской обувке быстро и бесшумно просеменил от тусклой колонны к зарослям одичавшего винограда между двумя нагромождениями камней, когда-то являвшихся частью внушительного портала. Прислушиваясь, пастушок начал бесшумно, но быстро карабкаться вверх по каменным выступам и исчез из виду.
Он прыгнул и оказался в центре двора. Интересовавший его дом являл собой неосвещенную, неотличимую от общей темноты ночи громаду. Держа наперевес свою палку, «самнит» пересек буковую аллейку, попетляв между разросшимися цветочными куртинами, он подошел к главному входу. Дом был построен по новой, «сципионовской» моде, поэтому вход охранялся не парой потомков римской волчицы, как это было положено в прежние времена, а всего лишь мозаичным изображением собаки и абсолютно невидимой в эту пору суток надписью: «Берегитесь собаки!».
Пастушок обогнул дом с правой стороны, зацепился ногой за камень и застыл, прислушиваясь: обитатели полуразрушенного жилища спали.
Вот и колоннада. В лучшие годы она была обтянута парчой, теперь
