конюхов.
– Узнаешь, Вариний?
– Нет, не узнаю.
– Не может быть, это не кто иной, как Луций Апулей Сатурнин, да-да.
– Я…
– Ты слишком много времени провел в Африке. Несите, несите его в бассейн, но осторожнее опускайте в него, нехорошо будет, ежели он захлебнется.
Публий Вариний растерянно посмотрел вслед уплывающему телу и пожал плечами. Действительно, он слишком давно не был в столице, здесь все возможно – даже дружба между патрицием и народным трибуном.
– А вот этот хорош, правда?
Теперь перед лицом усталого воина предстал длинноносый, с выбитыми передними зубами старик, когда-то он, видимо, умел владеть собой, но ныне похмельные силы возобладали над ним полностью.
– Этого ты должен знать. Сульпиций Семпроний Котта. Вряд ли можно найти человека родовитее в Риме.
Пропретору почудился намек на низкое происхождение его господина и военачальника Гая Мария, родившегося в семье простого поденщика из Цереат, но он не сумел задержаться мыслью на этом подозрении, потому что представление высоких гостей продолжалось.
Публию Варинию представили трех именитых сенаторов, пару знаменитых богатеев – родовитых всадников. Одним словом, перед ним прошел, правда в самом неприглядном виде, весь цвет партии оптиматов.
– Ну что же, Вариний, идем, – весело сказал хозяин, – неудобно отказывать такому обществу.
Действительно, это было неудобно, и хотя всех этих полупьяных людей он должен был числить в ряду своих врагов, как римлянин, он не счел возможным отвергнуть их приглашение. Но каков все же этот Сулла! Он служит в армии Мария, главного популяра в государстве, превосходно осведомлен о его неприязни к нобилитету, ко всей этой патрицианской швали, которая только и умеет, что кичиться своим происхождением и красть государственные деньги, а сам проводит время с ними за чашей вина с хорошо прожаренным гусем.
Одним словом, душа простодушного вояки трепетала в переливах самых различных чувств. Может, все-таки отказаться? Но как тут откажешься, когда мягкие пальцы кудрявых, приятно пахнущих мальчишек развязывают ремни на доспехах и калигах. Но флот, он должен отплыть сегодня, именно сегодня! Но как одуряюще нежно поют арфы за ажурной виссоновой занавесью! Рев легионных букцин, конечно, приятнее, но иногда можно на краткий миг себе позволить…
К лицу пропретора поднесли бронзовое блюдо с дымящимися ароматическими палочками.
– Вдохни, вдохни, – ласково сказал Сулла, улыбаясь голубыми глазами.
Публий Вариний вдохнул и тут же придумал, каким образом он может избавиться от неприятных мыслей по поводу флота. Надо просто переложить вину на истинного виновника задержки. На любезного хозяина.
К уху хозяина наклонился Марк по кличке Карма, игравший роль домоправителя и секретаря:
– Опять явился этот странный человек.
– Какой
