покашлял, но ничего не ответил.
– Ты ведь знал, что я веду войну. Что я веду войну очень тяжелую, с противником хоть и продажным, но опасным смертельно. Тебе ведь известно, что римляне не проиграли еще ни одной войны. Никому.
– Всему когда-нибудь приходит конец.
Вышагивавший Югурта остановился, повернувшись в сторону каменного возвышения:
– Так ты готов выступить на моей стороне?
– Я сказал лишь, что всему когда-нибудь приходит конец.
Югурта ударил ладонями по своим кожаным бокам.
– Ты опять уходишь от прямого ответа. Ты не хочешь понять, что окольные пути хороши, когда ты ведешь дела с врагом; в делах же, которые ты затеваешь с другом, лучшие пути – прямые.
Бокх покашлял.
Югурта усмехнулся.
– Я покажу тебе пример такого ведения дел, царь мавританский. Я научился этому у римлян. Я одним ударом разрублю ту путаницу, что возникла меж нами. Об одном прошу тебя: не спеши обижаться, если какие-то мои слова покажутся тебе слишком прямыми. Никакого намерения задеть тебя, твое величие, твое семейство, твое царство или ваших мавританских богов у меня нет и быть не может.
Сидящий подумал несколько секунд.
– Говори.
– Выдавая за меня свою дочь, ты стремился породниться не со мною…
Густые брови мавританца зашевелились, рот искривился больше обычного.
– Говори.
Югурта помолчал, неподвижно стоя перед каменным возвышением. Теперь он тоже стал доступен описанию. Чуть вытянутое лицо с вертикальными морщинами на щеках, благородного очертания подбородок, высокий чистый лоб. Только губы слишком тонкие, губы человека, привыкшего сдерживаться.
– Говори же, – проявил нетерпение Бокх.
В глазах Югурты промелькнули огоньки, независимые от света факелов. Он одержал первую, микроскопическую победу.
– Ты хотел породниться не со мною, но с римлянами. Я сейчас объясню свою мысль.
– Объясни, ибо пока в твоих словах я не вижу смысла. Может быть, ты хочешь сказать, что я их люблю? – Хрип перешел в кашель.
Югурта спокойно покачал головой:
– Нет, не это я хочу сказать. Ты их не любишь, нет. Ты их ненавидишь, может быть, даже сильнее меня. И знаешь почему?
– Я же сказал тебе, говори!
– Наши царства граничат, Нумидийское и Мавританское, но, в отличие от вашего, наше царство всегда принимало участие в делах Рима. Мы то помогали пунам своей конницей, то переходили на сторону римлян и помогали им в борьбе против пунов. Мы принимали римских послов, и они говорили с нашими царями как с равными. Наши цари были друзьями римского народа или, напротив, их врагами, но всегда были кем-то. Нас всегда знали в Риме.
– Ну и что? – попытался усмехнуться
