невозможно отказать, золотые ушли пировать с вечера к гостеприимным хозяевам. Озерные разобрали поголовно всех, прихватили бы и дозорных, но главным командиром отряда – строгая Танаис. С ней озерные не управились. Жребием, в сотнях, выбрали караульных. Под напутственные, временами неприлично забористые пожелания остающихся в дозоре – воины в обнимку с приглашающими беззаботными толпами покинули холодные шатры.
Красной точкой в пелене звал костер. От костра с молчаливыми воинами отделился юноша. Отложил копье, поднял с земли сверток. Решительно зашагал к колеснице. Поправил шубу из шкур горного козла, прямо выставил вязаную шапку с ушками. Поравнявшись с лошадьми, склонил голову в приветственном поклоне.
– Колакс?
– Да позаботятся о вас Боги! Да будет ваше утро счастливым!
Колесница остановилась. Возничий – жрица Тайгета – натянула поводья. В ожидании кинула взгляд на Колакса. Улыбнулась сдержанно. Девичье чутье уловило новый мотив в торжественном виде юноши. Легкий толчок локтем в бок – попутчику. Попутчик Тайгеты отвернул голову и предпочел поглубже закутаться в волчьи меха. Юноша с почтением смотрел на молчаливого седока с противоположного борта боевой повозки. Медленно поднял обеими руками меховой сверток.
– Это мне, Колакс? – Тайгета хитро прищурила глаза. Тон сменился с рассеянного на шутливый.
– Мой скромный дар верховной жрице.
– Жрица, воин имеет честь обратиться к вам. – Тайгета повернула голову к попутчице. Попутчица по-прежнему молчала. С немалым интересом придирчивым взглядом инспектировала шатры. Тайгета заулыбалась еще шире.
– Продолжай, воин. Что за дар ты приготовил верховной жрице?
Неожиданно Колакс опустился на оба колена. Высоко поднял над головой сверток. Дрожащим от волнения голосом повел разговор с травой, что под колесами золотой повозки.
– Я хочу поклясться жрице, Богине-Матери, в вечной любви.
Тайгета перестала улыбаться. Ее выразительное, всегда подвижное лицо стало непроницаемым. Холодным. Попутчица медленно с интересом развернулась к стоящему в коленях. Заговорила:
– Колакс, ты хорошо подготовил слова? Ведаешь, что будешь говорить мне? – Тон ответа белый, как молоко тумана. Не понять настроя важного лица. Юноша, набрав побольше воздуха, видно, чтобы не задохнуться, продолжил беседу с травой:
– Жизнью клянусь быть до конца смертного с тобой… – Вот с этого места ход выученной наизусть, нараспев начатой почтительной беседы сбился. Сбился вконец прерывистым дыханием. Юноша вдыхал и выдыхал несобранные слова. Как казалось, совсем не те, что приготовил: – …Люблю, как не любил никого. Никогда. Никогда не знал женщин… не хочу знать. Быть только с тобой. Знать, что ты жива. Знать, что ты… ты счастлива…
Тайгета в удивлении подняла брови. Обернулась с немым
