style="font-size:15px;"> Он, более других жаждавший правды о былом времени, о жизни своего князя, а значит, и о своей жизни, считал розыски и беседы молодших вовсе не делом – потехой.
Но не так думал Игорь. Когда Пётр Ильинич в который уже раз прервал речь Потки, Игорь вдруг разом закаменел лицом, чего никогда допрежь не было с ним, властно пресёк:
– Отыде, боярин! Не мешай слову.
Было это столь неожиданным, что воевода вовсе растерялся, не вняв причины, по коей можно было так обидеть его.
Игорь и сам смутился выходкой и готов был уступить слову воеводы, но Пётр Ильинич, как-то вдруг разом ослабнув телом, вытиснулся из-за стола и, горбясь, вышел вон.
Первым желанием Игоря было кинуться следом за Петром Ильиничем, испросить прощения за грубое слово, но он сдержал себя, с трудом сохраняя на лице личину безразличия. А Потка, и глазом не моргнув, красно длил свой рассказ о том, как бодевские бежали от стеснений Добрыниных на реку Вытебедь, под руку первейшего по всей Руси певца – Соловья Могуты.
Жил Могута в селище Девять Дубов, что и ныне стоит по верху той же реки. Не было на всей земле краше и дивнее певца, но и его не пожалел Добрыня. Навалился, аки страшенный зверь, аки змей о десяти глав, аки огнь всепожирающий. Испепелил, изничтожил красоту великую Девяти Дубов, побил люд, не пожалев и детей малых.
Самого Могуту, Соловья русского, нарёк Разбойником. Вынул златославный язык ножом острым и в цепях железных отвёл певца в Киев. Только и уцелели из всех, кто был с Могутою, одни бодевские. Одни в лесах скрылись и сюда пришли. Другие далеко убежали, на самый север, и до сих пор живы на реке на Лопасне.
– А что Могута Соловей? – спросил Игорь.
– А что Соловей? – откликнулся вопросом Потка. – Разве может певец без языка? Язык-то ему вынули.
– И стал Соловей Разбойником… – раздумчиво молвил Венец.
– Так оно есть, по воле Добрыниной, – согласился Потка. – А вот послушайте, что скажу о граде Лопасне…
2.
В январе умерла в Новгороде княгиня Мстислава – Кристина. Мономах на похороны не поехал, отпустил сына с его дочерью Марией.
И только ей выехать из города в одни ворота, как в другие въехал Всеволод со сватами. Не получилось сватовства, и зело расстроился Ольгович. Мономах успокоил: вернётся Мария, по чину и сосватаешь. А пока жаловал великий князь в Киеве землю для Всеволодова двора.
– Строй, дабы было куда привести молодую жену, место значимое, рядом с Мстиславовым двором.
Уважил Владимир будущего внучатого зятя. Взгрустнувший было Ольгович от нечаянной неудачи со сватовством, воспрял разом и без отлога принялся за дело, удивив всех разворотливостью и умом в заботах строительных. Мономах дал ему в том вольную волю, зане104 только этим пёкся.
Да и недосуг было ему править какие-либо другие дела, занят был великий особым,
Зане – (ц.-сл.) ибо, так как, потому.
