младший Мономашич, Юрий:
– Олега, скоро ль затаборимся?
Олег кивнул на Мономаха:
– Как отец повелит. Спроси его.
Но Юрий спрашивать не стал, вернулся к братии.
Олег смотрел в широкую спину Мономаха.
Ростом не больно велик, плечами широк. И руки у него тяжёлые, но ловкие, длинные, чуть ли не до колен – истинного рубаки. В такой руке меч страшен. Юрий руками в отца пошёл, потому и прозвище у него с малолетства – Долгорукий. Замечал Олег – не ко всем прилипают прозвища. Отчего это?
Прадед Владимир – Красно Солнышко; дед Ярослав – Старой, что по давней, ещё прижизненной, кличке значит – оборотистый, добивающийся своего любым путём, прилежный в делах и жестокий в решениях; дядя Всеволод – отец Мономаха – Давный, либо Давник – исподтишка, чужими руками добивающийся своего. Ох как хорошо знает о той особенности дяди Олег! Скольких сумел убрать со своего пути Всеволод, оставаясь в стороне, в тени совершаемого.
Вспомнился отец: «Желву резали – в жилу попали»; дядя Изяслав, вступившийся за Всеволода, не послушав больших людей Святославовых, его детской мольбы не послушав: «Не верь Всеволоду, не ходи ему в помощь, рассуди по правде распри с сыновцами». Пошёл, встал против на том страшном поле ратном у Нежатиной Нивы, под Черниговом. Доселе знобью в теле память о том сражении. Почему он, Олег – мальчик, остался тогда жив? А скольких Бог поял26 тогда! Изяслава тоже. После битвы стоял, спешившись, средь мечников своих, скорбя о свершившемся. Велика была плата за братнюю верность! Пенилось поле русской кровью, стенало страшно, взывая к Богу. Молился Изяслав обо всех убиенных. И вдруг наехал кто-то, скрывающий лицо своё, и ударил великого князя копьём под левую лопатку. Схватились мечники, а вершника27 уже и нет, а князь мёртв лежит.
Кому нужна была эта смерть? Ему – Олегу? Нет! Братьям его? Тоже нет. Винились за отца своего перед ним, того ещё не зная, что удумал согнать Изяслава с великого стола киевского не отец, а дядюшка Всеволод. Но так всё соорудил, что пала за то вина на Святослава.
Давник Всеволод. Прилипло прозвище к нему, но он его при жизни как мог от себя отсекал, а с батюшкой и сын старался. Среди княжьей братии никто уже и не произносил прозвища. А вот народ помнил, хотя и стерёгся шибко гнева Мономашьего. Об этом знал Олег Святославич, но никогда не напоминал о том брату Владимиру.
Мономах снова стал уходить вперёд, резвый у него конь, неукоротный, другого такого по всей Руси не сыщешь.
Странное чувство испытывал к брату Олег Святославич, глядя в широкую крутую спину князя. Дядя Всеволод и он, Владимир, жестоко обидели его после смерти отца. По сговору с ними убит был старший брат Глеб, они подкупили хазар, вот тут, в Степи, убивших брата Романа, а его, пленив, продали в греки, иудейской общине на остров Родос. Прожил он там невольником четыре тяжких года отрочества и, вернувшись в Тьмуторокань уже не мальчиком, но мужем, отмстил хазарам за брата Романа и себя, казнив их смертной казнью.
Десять
Поять, поимать – взять, забрать, увести.
Вершник – всадник, верховой, конный.
