style="font-size:15px;"> Их старший сын, Николай Васильевич Репнин, успешно строил дипломатическую карьеру в Санкт-Петербурге. А Дмитрий Васильевич женился на дочери придворного фельдъегеря Дашеньке Березиной. Но счастье их было недолгим. Молодая супруга вскоре заболела чахоткой и оставила мужу светлую память о себе и двух маленьких детей; сына Николеньку и дочь Ксению.
Впрочем, Дмитрию Васильевичу не пришлось долго пребывать в печали; началась война, впоследствии вошедшая в историю, как Семилетняя. И, призванный в строй, Дмитрий Репнин погиб в знаменательной битве при Цорндорфе в 1758 году. Оставшихся сирот Николая с Ксенией волевая бабушка Аграфена Матвеевна увезла к себе в Дубровицы.
А после её смерти, согласно завещанию, внуки Николай Дмитриевич и Ксения Дмитриевна поделили поместье Дубровицы между собой на две половины.
1792 год июль
поместье Дубровицы
Ксения Дмитриевна Репнина (по мужу Чернышёва), пышная дама сорока двух лет, деловито отогнула кружевной манжет с рукава. Зачерпнула ложкой горячего варенья из медного таза, отправила его в рот, облизнув с губ красные тягучие капли.
Дворовая девка терпеливо и внимательно смотрела на барыню. Ксения Дмитриевна со знанием дела выдержала паузу, прищёлкнула языком и одобрительно кивнула. Девка довольная подхватила таз с вареньем и умчалась на кухню. Тут же явилась другая:
– Ксения Дмитриевна, завтрак накрыт в беседке, как велели.
– Александр с Надеждой где?
– Вернулись. Варвара Николаевна с ними.
Хозяйка неторопливо пошла в сад, где в её любимой беседке на круглом столе дымился, начищенный до блеска, самовар. Манили ароматом творожные шаньги и ягодные пироги. И толстые пушистые пчелы кружились над миской янтарного мёда.
Ксения Дмитриевна опустилась в кресло с атласными подушками и упоительно вдохнула полной грудью летний воздух, пронизанный букетом всевозможных запахов: солнца, цветов, скошенной травы и берёзового дыма.
Из глубины сада веселой толпой появились Сашка с Надей и Варей. Дружно разместились в беседке и набросились на пироги, проголодавшись после утренней прогулки и купания. Смеялись, обсуждая незадавшуюся рыбалку и Варины забытые туфли.
В разгар беседы в саду возник мужчина средних лет в светлой рубахе и тканевой жилетке. Ярко-голубые глаза его прятались в мелких морщинках на загорелом лице.
Ксения Дмитриевна заметила его и радушно махнула рукой:
– Афанасий Кузьмич, голубчик, проходи! Идём с нами чай пить.
– Благодарствуйте, Ксения Дмитриевна, – душевно отозвался тот, охотно присел за стол, и налил себе горячего чая.
Отпил, удовлетворённо покашлял и произнёс:
– Я вчера не посмел, матушка, тревожить тебя на сон грядущий.
– А что
