остался без голоса! Где Псков, я тебя спрашиваю?!
– Ваше благородие, – жалостно заканючил возница, – Не извольте гневаться. Я этих мест не ведаю. Мы все больше по Новгородской губернии…
– Убью мерзавца! – закашлялся тот, – Где Онисим?
– Спит, притомился; вторые сутки без сна управлял.
– Будить! Немедля! Вы что, леший вас всех задери, не соображаете, кого мы везем?! Екатерина Алексеевна с меня три шкуры спустит!
– Сейчас, барин, не извольте гневаться, – возница помчался на розыски Онисима.
Тот явился, мятый и заспанный; огляделся спросонок. Затем они вдвоем отбежали от кареты вперёд по дороге, суетливо принялись что-то обсуждать, размахивая руками, видимо, пытаясь определить направление.
Евграф Федотович Комаровский, глядя на это, застонал, выполз из кареты и проворчал в полной обреченности:
– Ну, всё, это надолго…
Прошлёпал по грязи до следующей кареты и учтиво постучал в дверцу, мгновенно натянув на лицо подобие приветливой улыбки. Произнёс по-немецки:
– Ваши высочества, остановка. Не изволите отдохнуть, прогуляться, полюбоваться красотами Псковских лесов?
Занавеска распахнулась, и в окне кареты появились два девичьих личика:
– Ой, Лизхен, а дождь уже кончился!
– Смотри, сколько цветов! Прогуляемся?
– Охотно!
Комаровский сделал приказной жест; двое кавалергардов из сопровождения, распахнули дверцу кареты и на руках перенесли барышень через грязную дорогу, опустив атласными туфельками в траву.
– Как здесь хорошо и красиво, правда, Лиз? – сказала Дороти, венчая голову сплетённым венком из лесных цветов, – Посмотри, мне идёт?
– А мне? – Лизхен тоже надела на себя венок, пестрящий ромашками.
– Ты просто лесная фея, – сказала Дороти, заботливо поправляя сестре выбившиеся из-под венка кудряшки, – Я уверена, что Александр должен выбрать именно тебя. Скажи, тебе хотелось бы этого?
– Не знаю, – задумчиво произнесла она, – Я сначала должна его увидеть.
– На портрете он такой красавец! – восхищенно вздохнула Дороти, – Давай ещё посмотрим!
Они вынули из дорожной сумки миниатюрный портрет великого князя Александра Павловича, привезённый Румянцевым.
– Он определенно хорош! У него такие чистые голубые глаза. Признайся, Лиз, ты хотела бы выйти за него замуж?
– Эти мысли не дают мне покоя, – согласилась Лизхен, – Нынче я даже видела сон.
– Какой? Расскажи.
– Мне приснилось, что я сижу у окна в высокой каменной башне. А внизу прекрасный юноша на белом коне. Он машет мне рукой. И я понимаю, что он приехал, чтобы спасти меня из заточения…
Неожиданно со стороны дороги послышалось конское ржание. Сестры поднялись из высокой травы.
