Макс. Глиняные заборы скрывали от посторонних глаз красивую и легкую жизнь обитателей, до прохожих едва доносились нежные голоса, услаждавшие слух хозяина, и звуки музыкальных инструментов. Чем дальше продвигались по улице, тем красивее и выше становились дома. Из-за оград виднелись кроны акаций и пальм, фасады особняков и дворцов с плоскими крышами. Из ворот одного дома вышел упитанный мужчина в белоснежном схенти из тонкого полотна, левый край которого был задрапирован в мелкую складку и закруглен снизу. Костяная пряжка скрепляла кожаный пояс. На плечах лежал ускх, тяжелое многорядное ожерелье из крупного бисера, покрытого цветной пастой. В отличие от босых людей в толпе, сандалии на толстой кожаной подошве оберегали его ступни от мелких острых камешков. Несмотря на невысокий рост, он умудрялся смотреть на всех сверху вниз. По его оттопыренной, как у верблюда, губе каждый мог догадаться, что это – знатный человек, привыкший повелевать. Он обвел толпу скучающим взглядом и спросил мужчину в переднике:
– Зачем держишь этого отрока? Украл он что-нибудь?
– Да снизойдет благодать на тебя и твою семью, сиятельный господин! Поймали мы на базаре посланника Апопа, напустил он порчу на царевича Тутанхатона, здравствовать ему многие века!
– Это неправда! – воскликнул Макс. – Ни на кого я не напускал порчу, и никакой я не посланник Апопа, я его даже не знаю.
Вельможа с неприязнью оглядел Макса с ног до головы.
– Ведешь его в кенбет?
– Да, господин, пусть решит судья это дело.
Вельможа потерял интерес к происходящему, как будто все время сталкивался с посланниками злых сил, и толкнул ворота, намереваясь зайти обратно. Взорам простолюдинов открылся двор, мощенный каменными плитами, с множеством построек для слуг и приготовления еды, закромов для хранения зерна и жаровен. В глубине стоял просторный дом с маленькими зарешеченными окнами под самым потолком. В саду, окружавшем особняк, в тени сикомор и акаций, наверняка, царила прохлада даже в самый знойный час. Макс, цепляясь за последнюю спасительную соломинку, с мольбой обратился к богачу:
– Постойте, господин, вы не можете бросить человека, попавшего в беду! Вы должны выслушать меня!
Вельможа обернулся:
– Что за дуралей! Разве меня много?
Толпа засмеялась.
– И как смеешь ты, ничтожное создание, обращаться ко мне без почтения?! Хочешь получить десять плетей за оскорбление правой руки визиря? Не должен я тебе ничего! Ты всего лишь пыль около моих ног.
И захлопнул дверь за собой. Тот, в переднике, потянул Макса за руку:
– Не смей обращаться к высокородным господам, пока они сами не спросили тебя.
Толпа продолжила путь. Весть о порче царской семьи летела далеко впереди. Над заборами высовывались головы слуг и детей, чуть-чуть приоткрывались двери, чтобы в щелку рассмотреть пойманного беса. Макс слышал, как за спиной обсуждали, что хорошо бы перед тем, как содрать с него
