дождаться более благоприятного времени для продолжения пути.
Опираясь на плечо могучего баска, шёл Антоний по горным тропам. Когда внезапно возобновлялись приступы лихорадки, братьям приходилось совершать частые остановки на несколько дней.
Преодолев невероятные трудности, они прибыли наконец в Сеуту, нашли приют в убогой хижине, полной мусора и грязи. Антоний был ещё слишком слаб, чтобы начать работать. Филипп же нанялся грузчиком в порту, чтобы заработать на пропитание. Он понимал, что его товарищ, измученный африканским климатом, никогда не сможет совершить здесь то, о чём мечтал. И потому втайне от Антония написал письмо духовным наставникам в Португалию с просьбой дать им указания относительно дальнейших действий. Один моряк за небольшое вознаграждение взялся доставить письмо. Два месяца спустя пришёл долгожданный ответ.
Антоний только что перенёс очередной приступ лихорадки, а когда очнулся, брат Филипп сообщил ему о приказе руководства ордена возвращаться в Португалию. Он закрыл лицо руками и горько заплакал.
– На мне грех гордыни. Я жаждал венца мученика, которого я не достоин, – сказал он, совершенно отчаявшись. – Бог ясно показал мне это.
– Бог ведёт тебя иным путём, который Он предназначил для тебя в Своей мудрости и любви, – ответил Филипп.
– Итак, брат, возвращаемся в Португалию, – с трудом произнёс Антоний, и голос его дрогнул.
Но ещё надо было дождаться корабля, идущего в нужном направлении. Это снова оказался андалусский парусник, который и должен был отвезти их обратно на родину.
С тяжёлым сердцем покидал Антоний берега Африки. Была прекрасная солнечная погода, когда корабль снялся с якоря. Но вскоре начался страшный шторм, и корабль не мог удержать направление на запад. Буря развернула его в противоположную сторону.
Неимоверные страдания обрушились на Антония, который был подвержен морской болезни. С пожелтевшим лицом лежал он, растянувшись среди вороха корабельных тросов, не будучи в состоянии даже поднять голову. Если бы не брат Филипп, который ухаживал за ним с нежной заботой, как за своим отцом, он, наверное, умер бы в этом зловонном обиталище крыс.
На протяжении многих дней ветер дул в противоположную сторону. Капитан рвал на себе волосы, а матросы сыпали проклятиями. Неделю спустя их прибило не к желанному порту, а к берегам Сицилии.
Антоний, совершенно сломленный, ступил на побережье.
– Очевидно, такова воля Божия, чтобы мы пока остались здесь, – сказал брат Филипп, поддерживая его, ещё слабого от перенесённых невзгод, своим могучим плечом. – Господь защитит нас и укажет нам путь.
Монастырь в Мессине оказал им сердечное гостеприимство. Окружённый нежной заботой, Антоний на глазах возвращался к жизни.
– Мы должны ещё раз попытаться попасть в Африку, – сказал он однажды настоятелю монастыря.
Но старый монах покачал
