style="font-size:15px;"> Глава девятая
Столпившись у выхода из пещеры, все наблюдали за ними. Бомбардировщики летели теперь высоко, зловещими порядками, напоминавшими наконечники стрел, быстро рассекая небо рыком своих моторов. Они действительно напоминают очертаниями акул, подумал Роберт Джордан: широкие плавники, заостренные носы – ни дать ни взять гольфстримские акулы. Но эти, ревущие, с раскинутыми, серебрящимися на солнце плавниками и легкими туманными облачками вращающихся пропеллеров впереди, двигаются не как акулы. Их полет ни на что не похож. Они – словно бесстрастный механический рок.
Тебе бы писать, сказал он себе. Может, когда-нибудь еще и вернешься к этому занятию. Он почувствовал, как Мария взяла его за руку. Она смотрела в небо, и он спросил ее:
– Как по-твоему, на что они похожи, guapa?
– Не знаю, – ответила она. – Думаю, на саму смерть.
– А по мне, так они – просто самолеты, – сказала жена Пабло. – А где же маленькие?
– Должно быть, пересекают линию фронта где-нибудь в другом месте, – ответил Роберт Джордан. – Эти бомбардировщики летают слишком быстро, чтобы дожидаться их, поэтому возвращаются сами. Мы никогда даже не пытаемся их догнать. У нас слишком мало самолетов, чтобы рисковать ими.
Как раз в этот момент низко над поляной показался клин из трех истребителей «Хенкель», они приближались, едва не задевая верхушки деревьев, как лязгающие, покачивающие крыльями остроносые уродливые игрушки; стремительно и грозно увеличившись до своих настоящих размеров, они с воющим ревом проскользили мимо так низко, что стоявшие у выхода из пещеры смогли разглядеть пилотов в летных шлемах и очках и даже шарф, развевавшийся на шее у ведущего.
– Эти точно могут увидеть лошадей, – сказал Пабло.
– Эти могут увидеть и огонек папиросы у тебя в зубах, – сказала женщина. – Давайте-ка опустим попону от греха подальше.
Больше самолетов не было. Остальные, скорее всего, перелетели через горы где-то дальше. Когда гул моторов стих, все вышли из пещеры.
Опустевшее небо было высоким, синим и чистым.
– Как будто это был сон, а теперь мы проснулись, – сказала Мария Роберту Джордану.
Не осталось даже почти неслышного пульсирующего эха, какое громкий звук оставляет порой в ушах: словно зажимаешь их пальцами и отпускаешь, зажимаешь – и отпускаешь.
– Никакой они не сон, иди убирай посуду, – сказала ей Пилар и, обращаясь к Роберту Джордану, спросила: – Мы как, верхом поедем или пойдем пешком?
Пабло взглянул на нее и что-то проворчал.
– Как хочешь, – ответил Роберт Джордан.
– Тогда давай пойдем пешком, – сказала она. – Это полезно для печени.
– Ездить верхом тоже полезно для печени.
– Да, но утомительно для седалища. Мы уходим, а ты, – она повернулась к Пабло, – иди пересчитай своих зверей – не ровён час какой из них
