– и по французскому, и читала вам, и гуляла. А что ты ее вспомнил?
– Просто так, – ответил Володя и пошел к себе.
Лежа в кровати, он представлял себе, как они выросли, и Нина где-то встречает гувернантку. Как она ей мстит, он не придумал, но в Нине не сомневался. И от этого было как-то необыкновенно тепло на душе.
21
Платье всем понравилось, даже классная дама Синька пришла в восторг. Зал постепенно заполнялся народом. Нина, уже наряженная, подсматривала сквозь дырочку в занавесе.
Вот тетя Лида, какая красивая в своем новом синем платье! И папа – какой все-таки красивый у нее отец! А вот Володя!
– Я так волнуюсь, – зашептала Машенька, игравшая сиротку, – так волнуюсь, так волнуюсь, божечки! А ты?
– Я нет, – удивилась Нина, – что такого-то?
– Да как же… Нина, у тебя кто пришел?
– Папа, тетя и мой друг.
– Друг?
– Ну да, мальчик из нашего дома.
– Ты с мальчиком дружишь?
– Да, очень. Он очень хороший, самый лучший! Мы с ним и репетировали вместе, он придумал, какой я мачехой буду.
Маша смотрела на Нину и явно не знала, что сказать.
– Девочки, открываем занавес, – прошептала Синька.
Занавес, шурша, пополз вбок. Маша пискнула и вышла на сцену. Послышался ее дрожащий голос:
– И холодно-то, и страшно! Послала меня злая мачеха…
Сиротка спела грустную песенку, набрала хворосту и пошла домой. Настал выход Нины.
Гости в зале с умилением смотрели на сиротку, но Нина захватила все внимание. В ярком нелепом платье, со смешной прической, холодно-раздраженная, язвительная, мачеха была неподражаема. Она брезгливо выговаривала сиротке за лень и трусость, дергала носом, поджимала губы. Зрители в зале покатывались со смеху. А когда злая мачеха, вытянув палец, раздельно выговорила, чтобы сиротка убиралась прочь, зал разразился аплодисментами.
На поклонах Нине хлопали больше всех. Она, улыбаясь, кланялась и махала рукой.
Занавес закрылся. Арсений Васильевич откинулся на спинку стула:
– Уффф… Ох и насмеялся! Молодец Ниночка.
Володя улыбался. Какая она умница!
Родители не расходились – ждали дочерей. Вот выбежали зайчики, которые танцевали вокруг елки, потом выскочила Маша, потом фея. Нина прибежала последней – в своем школьном платьице, а прическа прежняя – шиш. Отец обнял ее:
– Умница моя!
Тетя Лида вторила:
– Как смешно было, Ниночка! Мы и не знали, что ты у нас артистка.
– Какая бы я артистка, если б Володя не говорил, как и что! – весело сказала Нина, – Володенька, ну как? Все я так сделала?
Володя смутился:
– Конечно! Ты такая умница, Нина!
– Какое! Все сделала, как ты сказал. А иначе так и бы и читала как по бумажке!
– Ты очень талантлива, Ниночка! – сказала высокая нарядная женщина, – так повернуть характер мачехи! Конечно, моя Маша тоже играла хорошо, но
