собирает хворост, тащит все это с собой.
– Так. Дальше?
– Потом она приходит домой. Там ее встречает злая мачеха.
– Как встречает? Что говорит?
– Вот в тетрадке написано: где тебя так долго носило? Почему мало хвороста?
– Давай попробуем? Я буду сироткой, а ты меня ругай. Вот смотри – я вхожу и тащу хворост.
Володя вышел за дверь, потом вернулся, прижимая к груди воображаемую охапку хвороста. Нина растерянно посмотрела на него и сказала:
– Где тебя так долго носило? Почему мало хвороста?
– Нет, Нина, погоди, – перебил Володя, – ты же на меня сердишься. Меня долго не было, хворосту мало. И вообще ты меня не любишь, я тебе не нужен… не нужна. У тебя, наверное, своя дочка есть?
– Есть, только она спит все время. Она только в самом конце появится.
– Ну вот. Своя, любимая. А тут я… я тебя раздражаю, да? Ты меня только как служанку используешь.
Нина засмеялась:
– Ну да, наверное.
– Ну вот! Ты со мной так и обращайся. Давай еще раз?
Он снова вышел за дверь, вернулся. Нина стояла, повернувшись спиной. Володя растерялся, и тут она обернулась:
– Явился наконец! Сколько можно, – холодно сказала она, – а хворосту-то, хворосту… чем тут топить? Бездельник! Выгнать тебя из дому…
– Здорово, Ниночка! – воскликнул Володя, – правда, отлично! Вот только…
– Что – только? Опять не так? Я представила себе все, как ты сказал…
– Да, да… только ты мне говоришь – явился, бездельник… А я же как будто девочка.
– Ой, – расхохоталась Нина, – и точно! Давай еще попробуем?
Второй раз все получилось еще лучше. Стали разыгрывать следующие сцены, и вот тут-то все повторилось – Нина, глядя на падчерицу, упорно называла ее в мужском роде. Под конец Володя разозлился:
– Да ты нарочно!
– Честное слово, Володенька, нет… я как вижу, что ты в штанах – так и не могу поверить, что ты девочка. На сцене все лучше будет – там передо мной Машенька будет стоять, она сиротку играет.
– А если и там собьешься? Нет уж, давай еще повторять.
– Давай, но я все равно не могу.
– Что же нам делать?
– А давай тебя в платье нарядим? – осенило Нину.
– Что?
– Ну в платье? В мое.
– Ну не знаю, – растерялся Володя.
Вернувшийся Арсений Васильевич был немало удивлен, когда из дверей его гостиной выскочил одетый в Нинино платье Володя, следом вылетела подушка, потом выглянула Нина:
– И чтобы домой не возвращалась!
Володя всхлипнул и побрел прочь. Нина крикнула:
– Давай еще раз?
Тут Володя заметил Арсения Васильевича и смутился:
– Ой… а мы тут…
– А мне покажете?
– Да, папа, давай, – обрадовалась Нина, – ты будешь публикой.
Арсений Васильевич с удовольствием посмотрел представление
