огляделся:
– Он не бежит за нами, не бойся.
Нина прислонилась к стенке дома, тяжело дыша.
– Он не задел тебя?
Нина покачала головой:
– Нет… а ты? Больно тебе?
– Нет, совсем нет. Пройдет.
– Ты зачем меня отпихивал? Мы бы вдвоем быстрее справились, и он бы тебя не ударил.
– Что ты говоришь, Нина… я же мужчина.
Нина заплакала. Володя обнял ее за плечи:
– Ниночка, не плачь… Ну не надо…
– Мне чайную жалко, и тебя… И где папа? Может, они убили его…
Володя молча обнимал ее. Наконец Нина успокоилась:
– Пойдем… Темнеет уже. Остановка вот там.
Володя опустил голову:
– Нина, у тебя есть деньги?
– Нет. А у тебя?
– У меня только на билеты сюда были.
Нина отчаянно огляделась, потом посмотрела на часы.
– Володька, восемь часов!
– Да ты что…
– Пойдем скорее. Может быть, отсюда на Охту быстрее? У тети Лиды денег возьмем на трамвай или извозчика… а если ее дома нет? Володя, что делать?
– Пойдем домой. Если по Бассейной, а потом по Литейному и Загородному, то быстро получится.
Быстро не получилось. До дома они добрались только к девяти часам. Лавка по-прежнему была закрыта, поэтому дети поднялись к Альбергам. Володя зажмурился и позвонил, дверь открылась почти сразу же. На пороге стоял инженер.
– Вот они! – крикнул он, – Арсений Васильевич, пришли!
Арсений Васильевич выскочил в коридор.
– Нина… – прошептал он, – где же ты была, господи?
Яков Моисеевич схватил Володю за ухо:
– Где вы были?
– Мы ходили смотреть чайную, – сознался тот.
Арсений Васильевич охнул:
– Зачем? Кто позволил?
Инженер по-прежнему выкручивал Володино ухо.
– Яков Моисеевич, отпустите его! – взмолилась Нина, – это все я виновата – я упросила Володю туда пойти, я волновалась за папу…
Инженер отпустил сына.
– Это не она, это я предложил, – сказал Володя, потирая ухо.
Альберг задохнулся:
– Да что ж такое…
Нина влезла между отцом и сыном:
– Он придумывает все, это я, вы его не ругайте!
– Пойдем домой, Нина, – устало сказал Арсений Васильевич, – Яков Моисеевич, спасибо вам за все и еще раз – прошу прощения. Я сам не ожидал… простите. Нина, я думаю, потом извинится сама.
Арсений Васильевич и Нина поднялись к себе. Арсений Васильевич вошел в столовую, тяжело сел к столу. Нина села напротив:
– Папа, столько случилось…
– Погоди, Нина, – перебил ее отец.
Помолчав, он заговорил:
– Ты видишь, что
