style="font-size:15px;"> – Спасибо, сынок.
Володя вышел. Смирнов вернулся в гостиную, сел за стол.
Чайной больше нет, что будет с лавкой – неизвестно, деньги у Николая, надо их забрать обратно, да и с дядей Прокопом обязательно разобраться – найти его, сволочь, да объяснить, как на детей кидаться…
А вчера за него волновался чужой, непонятный, родной мальчишка.
26
Приближалось лето. Арсений Васильевич поехал к сестре:
– Лида, вот как хочешь, а я тебя прошу – брось дела и поживи с Ниной на даче.
Лидия Васильевна растерялась:
– На какой даче, Арсений? А как же в Городищну мы?
– Нет, Лида, послушай. Что-то мне не по себе. Не хочу далеко вас от себя отпускать, будьте тут.
Сестра кивнула:
– Как скажешь, Арсений. Ты дачу снял уже?
– Нет пока. Где снимать будем?
– Я бы вот у Петергофа…
– Понял, у Петергофа.
Дача нашлась через неделю. Нина и обрадовалась, и огорчилась:
– А что же Городищна?
Отец снова объяснил, что беспокоится. Нина согласилась:
– Тогда давай там.
Володины родители сняли ту же самую дачу, где и всегда. Володя, узнав о том, где летом будет Нина, расстроился:
– Ну вот! А почему не в Оллила?
– Не знаю, тетя Лида хотела около Петергофа. А мне все равно.
Володю ее слова задели, но он ничего не сказал.
Учебный год закончился, и дети разъехались по дачам.
Володя проснулся утром от голосов. Он лениво потянулся и прислушался.
– Соня, я отговаривал, но разве они послушают, – говорил отец, – хотя… не очень-то я и отговаривал.
Володя нахмурился. О чем это папа?
Отношения с папой испортились, едва семья переехала на дачу. Началось все невинно – в один прекрасный день мама отправила Володю встретить отца со станции. Володя пошел охотно – перед папиным пригородным поездом шел поезд из Гельсингфорса в Петроград, хотелось его посмотреть.
Оказалось, папин поезд пришел раньше. Володя, думая, что сейчас придет поезд из Гельсингфорса, облокотился на решетку, отделявшую платформу, и ждал, как вдруг кто-то рванул его за шиворот. Володя едва не упал. Обернувшись, он увидел разъяренного отца:
– Что ты тут делаешь, негодяй?
От неожиданности Володя ничего не мог выговорить. На глазах выступили слезы. Отец, не обращая внимания на удивленных прохожих, поволок его за собой.
– Папа, что ты? – крикнул Володя наконец, – что случилось?
– Что случилось? Сколько раз тебе запрещали ходить на станцию?
Это было совсем несправедливо – в этом году такого запрета не было.
– Меня мама послала тебя встречать!
– Не ври мне!
Володя вырвался и бросился прочь.
Добежав до моря, он с размаху бросился на песок и закрыл лицо руками, стараясь удержать слезы.
Почему
