там и остановимся.
– А на свадьбу всё-таки к тебе приедем, – обращаясь к старосте, заявил урядник.
– Это уж решено, – сказал тот.
– И подписано, – вернул Чуркин.
– Чем ты будешь нас только потчивать? – спросил урядник.
– Все на стол выставлю, свадьбу на славу сыграю.
«Ну, это ещё увидим, кто сыграет», – подумал приказчик, поднимаясь из-за стола.
– Ишь, как его подмывает, – кивнув головой на паренька, протянул урядник, поднося к губам рюмку. – Староста, давай, брат, выпьем на прощанье!
– Можно, да вот Наум Куприяныч не пьёт.
– Ну, и я одну пропущу, за компанию с вами, – нехотя, высказался разбойник.
В избу вошёл кузнец; его пригласили за стол и потребовали ещё вина; приказчик вышел в сенцы. «Надоела мне эта компания, поскорее бы уехать отсюда», – подумал он. Тут встретился ему Осип и сказал:
– Лошади ваши готовы!
– Вот и хорошо; на, братец, тебе рублик на чаёк, за твои хлопоты, – вынимая из бумажника кредитку, промолвил приказчик.
– Благодарствую, – кланяясь ему в пояс, ответил каторжник, убирая в карман подарок.
– Поди, скажи уряднику, что все готово.
– Ну, его совсем, не пойду, вишь, он сердитый какой.
Приказчик вышел на крыльцо и послал кучера сказать своему товарищу, что лошади запряжены. Тот вышел к нему и начал уговаривать обождать маленько.
– Поедем, а то ты опять напьёшься, тебя отсюда я не вытащишь.
– Четверть часика сроку на все прошу; уважь!
– Смотри, не больше. Да вышли ко мне Наума Куприяныча, мне нужно с ним кое о чем переговорить.
Урядник убежал, к приказчику подошёл каторжник и заявил ему:
– Однако, его благородие, как видится, выпить-то любит.
– Бывает; нельзя же: его должность такая, со всеми должен компанию вести, этот народ иногда под хмельком все выпытает.
– Чего ему здесь выпытывать-то? – сурово сказал каторжник.
– Это уж его дело.
Вошел Чуркин; Осип удалился.
– Наум Куприяныч, ну, как же, нам быть-то?
– Как сказали, так и сделаем; приезжай на третий, а то на четвёртый день праздника; как говорили, бери её и с Богом.
– Приеду, – крепко пожимая руку Чуркину, тихо сказал приказчик и отправился вместе с ним в избу.
Если бы Чуркин знал замысел, какой затаил приказчик, тогда бы он с ним поступил иначе: он нашёл бы случай, чем отомстить ему за его хитрую проделку. Расчёт у него короткий, – молодец не дожил бы и до праздников.
Нелегко было приказчику уговорить урядника оставить беседу и отправляться в путь-дорогу, он успел уже на хлестаться так, что, как говорится, «и лыка не вязал», – под руки вывели его из избы и усадили в сани. Староста и кузнец проводили их и, пошатываясь, побрели по домам. Чуркин с Осипом затворили ворота и убрались в светлицу.
– На силу-то их черт унёс, – прошипел Осип.
– И
