не заметил, что лошади, бежавшие в перетруску, пошли шагом. Так он проехал несколько вёрст, забыв об опасности и об уряднике, храпевшем в санях. Его вывела из забвения какая-то ночная зимняя птица, пролетевшая низко над его головой, от чего он вздрогнул, перекрестился и начал будить своего товарища.
– Вставай, будет тебе дрыхнуть-то, дома выспишься, – говорил он, толкая рукой урядника.
Тот не откликался, проворчал что-то и перевернулся на другой бок.
– Не дам я тебе спать, вставай! – продолжал приказчик, силясь разбудить его.
– Сейчас, дай маленько вздремнуть, – пролепетал урядник.
– Ты помнишь ли, где находишься?
– Знаю где – у Наума Куприяныча в избе, на лавке лежу.
– Оглянись, так ли?
Урядник открыл глаза, протёр их, приподнялся на локоть и дался диву, – «что, мол, это значит, где я?»
– Ну, что, выспался?
– Кто со мной? Где мы?
– Домой по лесу едем; совсем ты, голубчик мой, одурел!
– И взаправду, очумел, – оглядываясь по сторонам, бормотал полицейский чин.
– Вот до чего нахлестался, и своих не узнаешь!
– Что ж, с кем грех, да беда не случается, – оправдывался тот, поняв своё положение.
Приказчик подогнал лошадок, урядник закурил папироску, и бросил, по недоглядке, не потухшую спичку в сани; она попала в сено, которое затлело и спустя несколько минут, вспыхнуло. Седоки начали его тушить; им пришлось остановить лошадей и выйти из саней, так как огонь, набрав силу, угрожал опасностью им самим… Чтобы погасить пламя, пришлось прибегнуть к снегу, и только с помощью его пожар был потушен. Приказчик начал укорять урядника за его неосторожность, а тот, сознавая вину свою, отмалчивался. Прошло около получаса, кони снова тронулись в путь, и седоки уже вели приятельский разговор по поводу пребывания своего в Решах.
– На чём же вы порешили с Наумом Куприянычем относительно Степаниды? – спрашивал урядник.
– Ни на чём; что я буду с ним решать? – ответил приказчик.
– А насчёт свадьбы?
– Я и без него обойдусь.
– Ну, едва ли, – это дело мудрёное.
– Для кого-нибудь, а для меня плёвое! Приеду, возьму мою сударушку, да и марш, куда знаю, – входя в откровенность, говорил паренёк.
– Как придётся взять, пожалуй, и нарвёшься, такую взбучку зададут, что и не поздоровится.
– Не беспокойся, всё улажено.
– Да ты расскажи мне толком, как ты порешил с этим делом поступить?
– А ты меня не выдашь? Друг ты мне или нет?
– Ну, вот ещё толковать! Знаешь, небось, не выдам, а скорее помогу, если потребуется.
Приказчик рассказал ему все подробности своего свидания со Степанидой и произнёс:
– Ну, теперь понял, в чем дело?
– Что ж, дай Бог час, а Наум Куприяныч знает об этом?
– Нет,
