крыс»
«Словарь обезьяньего языка»
«У дельфинов обнаружили полноценную речь»
(Приведены заголовки статей с сайтов: https://nplusl.ru, http://www.nkj.ru, http://zhizninauka.info, https://lenta.ru)
День 3
«Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами…» – писал много лет назад замечательный драматург и вдумчивый, чуткий мыслитель Алексей Никандрович Арбузов. Как выяснилось, он немного заблуждался. То есть про громадность лесов и необъятность полей все было подмечено верно, с зоркостью подлинного художника, но вот великанов, как показали позднейшие изыскания, в нашей природе не обнаружилось.
Чувствуя себя в глубочайших горизонтах при своем мелком размере немного некомфортно, русские люди инстинктивно стремились к единению и постепенно скучивались, сталпливались, сгруживались, стеснялись. Так родилась Община. Но при всем своем несомненном величии, при радости коллективного труда, потребления, досуга и мыслительного процесса даже Община не могла вытеснить из сердца маленького человека тоску по великанам, по настоящим, здоровым, огроменным великанам. И тогда на свет явилась Гигантомания.
С тех древних пор, описанных еще в наших берестяных грамотах, русские люди очень полюбили не просто делать все сообща, как один, но делать это с размахом, на полное, так сказать, декольте. Чтобы гром гремел. Чтобы земля тряслась. Чтобы все охренели. Это достойное с любой точки зрения свойство с течением исторических эпох, с подъемом нас, фигурально выражаясь, с глубины океана времени, вызвало у нации род недуга. Размах стал считаться главной целью любого действия, а то, что изначально было главной целью, – забывалось или даже менялось прямо на противоположное.
В таком виде, в таком разрезе все это и дошло до наших дней. Хорошим примером излагаемой здесь мысли могут служить две недавние, прошедшие буквально одна за другой, совершенно разные по смыслу и абсолютно родственные по психологической природе, общенациональные акции – «Бессмертный полк» и «Тотальный диктант» (хронологически в обратном порядке). Кажется, можно с уверенностью утверждать, что в прошедшем году обоим этим мероприятиям было свойственно гомерическое увеличение размаха при раблезианском нивелировании исходного смысла.
Мы наблюдали в чистом виде гротеск – доведение до крайнего предела, граничащего с абсурдом, какой-то одной, наиболее характерной черты явления. В случае с «Бессмертным полком» это проявилось в (потенциально бесконечном) расширении круга лиц, изображения которых стало допустимым нести на плакатах; теперь это мог быть не только родственник демонстранта, но и в некотором смысле совсем не его родственник – и даже вообще не пойми кто, то ли Сталин, то ли Студебеккер.
Гротескность «Тотального диктанта» прошлого года очевидным образом воплотилась в изобретении и реализации неких баснословных способов и форматов его написания. Диктант, кажется,
