посадник Иван Васильевич Немир на монастырь. А Михайла въспросил посадника: “Что ездиши?”. И посадник отвеща ему: “Был есми у пратещи своей у Ефросеньи, да приехал есми у тобя благословитца”»[163]. Соответственно, пратесть – отец тестя[164].
Следует отметить, что семейная терминология была распространена в средневековом дипломатическом этикете. Византийский император Константин VII Багрянородный (912–959), прощаясь с Киевской княгиней Ольгой, принявшей в Константинополе Крещение, «дасть ей дары многи злато и сребро паволоки съсуды различный и отпусти ю, нарекъ ю дъщерью собе»[165]. «Подобное политическое толкование таких понятий, как “дочь”, “сын”, в применении к иностранным правителям было вполне в духе византийской концепции императорской власти»[166]. После печальных событий 1054 года, приведших к разделению Церкви на Восточную и Западную, имели место усилия преодолеть наступивший раскол, например, в 1089 году. Патриарх Николай III Грамматик (1084–1111) направил в Рим ответное послание Папе Урбану II (1088–1099). «Ответ удовлетворил Урбана, и он деликатно не заметил, что Патриарх именует его “брат”, а не “отец”»[167].
Терминология родственных отношений звучала на Руси при общении главы Церкви и государя. Святитель Макарий Московский († 1563; память 30 декабря), совершив царское венчание Иоанна Грозного, называет его в приветственном слове «возлюбленный сын Святыя Церкве и нашего смирения»[168]. В послании Митрополита
Макария царю во время его казанского похода подаётся благословение «возлюбленному сыну нашего смирения»[169]. В свою очередь, государь называл главу Церкви – отец наш и богомолец[170]. Первый из династии Романовых царь Михаил Феодорович так называл своего отца Патриарха Филарета – «по платцкому рождению отца нашего, а по духовному чину отца нашего и богомольца»[171].
В русском языке используются также иностранные термины для обозначения родственных отношений: кузен (фр:. cousin) – двоюродный брат; кузина (фр.: cousine) – двоюродная сестра[172]. В 1434 году в Москве скончался князь Юрий Дмитриевич, претендовавший на Московский великокняжеский престол. После него остались энергичные сыновья – Василий Косой и Дмитрий Щемяка. Историк А.А. Зимин в связи с этим пишет о Московском князе: «Их кузен Василий Васильевич не мог рассчитывать – во всяком случае в ближайшее будущее – на возвращение великого княжения и бежал из столицы»[173]. Но исторические пути оказались неисповедимы, и в конечном счёте Московский престол остался за Василием Тёмным и его потомками. После кончины
Византийского императора Мануила I Комнина († 1180) регентшей при двенадцатилетнем сыне Алексии II (1180–1183) стала его мать латинская принцесса Мария Антиохийская. Все «восхищались красотой и очарованием Марии, неудивительно, что все кавалеры при дворе искали её расположения. К несчастью, она выбрала своим наставником и возлюбленным самого жалкого из кузенов покойного
Повести о житии Михаила Клопского / Подг. текстов и статья Л. А. Дмитриева. М.; Л., 1958. С. 108; Библиотека литературы Древней Руси. Т. 7: Вторая половина XV века. СПб., 1999. С. 230, 231.
См.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 18. М., 1992. С. 139. Подробнее о древнерусской терминологии родства см.:
ПСРЛ. Т. 1. М., 1997. Стб. 61.
См.: Законодательные акты Русского государства второй половины XVI – первой половины XVII века. Тексты. Л., 1988. С. 29, 31.
Акты феодального землевладения и хозяйства. Ч. 3. М., 1961. С. 97.
