сверкающим взглядом обвёл толпу, ещё раз пнул валяшееся у его ног тело и, наклонившись, злобно прошипел:
– Запомни, стукач долбаный! Больше не ходить тебе по земле спокойно! Подохнешь от рук Муртазы или других таких же, как я! Ответишь сполна за страдания невинных! За всё отомстим!
Затем выпрямился и, не оглядываясь, крупными, неровными шагами пошёл по наклонному газону и скрылся за углом дома.
Толпа зашевелилась.
– Разве можно в таком разе открывать рот раньше всех! – стала укорять одна из старух молодую мать. – И тебе достанется, мало не покажется… Вон мужиков сколько! Пускай разбираются меж собой!
По всему видно, это была её мать.
– Все из одной шайки, небось! – ворчливо поддержала её пожилая толстая женщина. – Они нынче ведь как: ограбят, сговорившись, кого, а потом при дележе чужого добра меж собой грызутся. Добро б только дрались, а ведь и убивают! Своих же! Такими кладбища полны!
По лицам зевак было видно, что она выразила мнение многих. Время было такое – страна, называемая СССР, раскололась на части, прежние порядки исчезли, новые не окрепли. Почувствовав слабину власти, всякая нечисть вылезла наружу.
– Да какой шайке нужна такая развалина… – тихо возразил один парень сквозь зубы.
– И стар и млад нынче одним миром мазаны. Как раз матёрые бандиты шайки и сколачивают. Ты не смотри на его благостную рожу. Нарочно притворяется тихим голубем. Если копнуть поглубже, наверняка, тюремная птичка!
– Никого нельзя избивать посреди улицы! – возразила на это женщина с ребёнком. – Если в чём виноват, пусть милиция всё выяснит и отдаст под суд! Кто позволил творить самосуд?
Видя, что хулиган исчез, она совсем осмелела и, вырвав из рук матери рукав кофты, шагнула к лестнице:
– «Скорую» надо вызвать! И милицию! Где тут телефон?
И с ребёнком на руках исчезла за дверями магазина.
А старик лежал на траве, на спине с откинутой головой. Вероятно, он был без сознания. С тротуара поднялся поджарый мужчина в рабочей одежде и начал тихонько трепать его по щеке, другой стал собирать рассыпавшееся содержимое чёрного пакета: булку, порванный и наполовину опустевший треугольный пакет молока, пачку папирос «Беломорканал», скатившуюся на асфальт бутылку пива. Поднял истоптанную бейсболку, стряхнул и сунул туда же. Тут и дедуля зашевелился, с помощью двух мужчин, поддерживавших его за плечи, сел и, обхватив руками голову, стал качаться из стороны в сторону.
– Подняться сможешь? – спросили его.
– Сейчас, сейчас… Чуть посижу, потом…
– «Скорую» уже вызывают. Сейчас приедут.
Дед пощупал щёки, из кармана брюк вынул скомканный, грязный носовой платок и потёр окровавленные уголки опухших губ.
– Зачем «скорую»… Сам пойду к врачу… Если понадобится…
Сказавши это, он ухватился за локоть стоявшего рядом мужчины и, шатаясь, поднялся на ноги.
Народ разошёлся, осталась стоять одна
