И подтвердила свои слова справкой от врача. Вот откуда, оказывается, появилась статья 318!
Под медицинской справкой стоит фамилия Гельмс. Такая же и под другой бумагой: она подтверждает, что Кадерметова лежала в лазарете. Сердечная недостаточность. Какая? Откуда? На эти вопросы ответа нет. Написаны два слова: «Этиология не выяснена». То бишь причина неизвестна. И точка.
Затем были пришиты короткие записочки от некоего Канчурова В. Ш. Он просил свидания, разрешения передать какие-то вещи.
У Муртазы сердце защемило. Фамилия была незнакома, но от записок веяло душевным теплом, искренней заботой. Буквы прыгали от волнения. А не Вилен ли это, упомянутый в тетрадях матери?
О Аллах, и кто только не прошёлся по судьбе молоденькой студентки! И что им было надо от неё? Отчего так обозлились, за что мстили одни и почему так заботился о ней неведомый для Муртазы Канчуров?
Где начало и где конец этого клубка? За какой конец нитки потянуть?
Токтогулов пишет о «поступивших сигналах», но откуда, кто подал эти сигналы, о том ни слова. Точно ли Садиров виноват?..
Да, органы умеют хранить свои тайны.
«Тут не надо торопиться, поспешишь – людей насмешишь, – старался унять волнение Муртаза. – Сначала надо всё хорошо обдумать. Один раз уже погорячился и что толку? Испачкал руки о мелкую гадину. И может даже зря. А крупные злодеи они вот тут. Требовавший ареста Токтогулов, следователь Сидоров, возможно, даже врач Гельмс. Почему он не исследовал как положено больную? Не выяснил причину болезни? Могли быть виноваты все, кроме, конечно, Канчурова. Он был вне мест заключения, приходил специально хлопотать за Кадерметову. Надо будет его найти… «Однако пойду-ка я по порядку», – решил Муртаза. – Начну с Токтогулова. Странная какая-то фамилия. Явно не местный».
Но ему не суждено было встретиться с Токтогуловым. Этот гражданин, внешним видом похожий на азиата, после развала Советского Союза отбыл на свою родину.
Впрочем, если бы даже они встретились, Токтогулов не расссказал бы ничего. Во-первых, потому, что при поступлении на службу, он дал клятву молчать о своей работе. Во-вторых, потому что именно в отношении Кадерметовой он допустил большую ошибку. Сотрудник, работающий с агентурой, обязан соблюдать правила, твёрдые, как мельничные жернова. Сает чуть-чуть оступился, и от жернова как бы кусочек откололся. А это было опасно. Но ведь где установлен жёсткий порядок, там беспорядки всегда случаются. Такова жизнь… Это был именно тот случай. В результате Токтогулову пришлось пережить очень неприятные часы, Кадерметова же оказалась в тюремной камере.
Отступление от порядка началось, можно сказать, из-за пустяка. Прочитав протянутую Садировым бумагу и внимательно посмотрев ему в лицо, он быстро понял, где зарыта собака. Вовсе не забота о родине волновали стукача, когда он писал этот донос. Месть – вот что капало с ручки, точнее из самого чёрного нутра его. А за что мстил? Известно за что: видимо,
